У официальной российской пропаганды есть несколько целей.
Обычно у пропаганды есть несколько целей – удивить, запугать и убедить. Удивить легко – к примеру, согласно статистике Google, в русском интернете пропаганда разнесла «новость» о брюках Саакашвили, заправленных в носок, на 88 600 линков. Намного меньше, чем про галстук, который он якобы «съел». Запугать можно террористическими актами, существованием террористических организаций и, прежде всего, публикацией их «планов». Обычно об этих «планах» пропаганда знает намного лучше, чем сами организации. Собственно, после использования удивительных и пугающих новостей особо убеждать уже и не надо. ИГ – очередное пугало, неизвестно, как и откуда появившееся, — пишет грузинский профессор Олег Панфилов для Крым.Реалии.
Наверняка спецслужбы заинтересованных стран знают больше, чем то, что проникает в прессу. Если сравнить публикации об ИГ в российской и западной прессе, то становится очевидным – российская пропаганда испытывает жгучий и малообъяснимый интерес к этой теме. Правда, не забывая всякий раз добавлять в скобках – «запрещенная в России организация». Это – как пропагандистская мантра, которая великолепно оседает в сознании россиян, после чего у них вообще не появляется желания самим попытаться разобраться – что это такое. Если вы зайдете в Википедию, то обнаружите несоответствие статьей об ИГ в русской и в английской версиях. Как будто написано о разных организациях с разными целями и задачами.
В начале 2015 года, согласно данным журналиста Энн Уивер, половина боевиков ИГ составляли иностранцы. В докладе ООН пишется, что в ИГ среди боевиков представители более 80 стран, общее число 15 тысяч человек. Американская разведка считает, что в сентябре 2015 года наблюдалось увеличение боевиков-иностранцев до 20 тысяч, ЦРУ сообщает о 30 тысячах. Из поставщиков боевиков Россия занимает третье место – 2500 человек, Узбекистан – 500, Туркменистан – 360, Казахстана – 250, Азербайджан – 200-300, Таджикистан – 190, Кыргызстан – 100, Украина – 50, Грузия – 30. Цифры приблизительные и отличаются от данных МИД России, согласно которым, в составе ИГ 500 граждан Кыргызстана, 600 – Узбекистана, 300 – Таджикистана, 200-250 – Туркменистана, 200-250 – Казахстана. Россиян меньше 2000 тысяч.
Не удивляйтесь, но в русской и английской версии Википедии дана совершенно разная оценка финансовой состоятельности ИГ. В русской – описание в несколько абзацев ограбления нескольких банков и немного — о продаже нефти. В английской же о банках только упоминается, и то с сомнением, были ли ограбления, но много и подробно написано о механизме контрабанды нефти. Много и других различий, но поводом, чтобы написать о своих сомнениях, стало другое обстоятельство – каким образом в ИГ оказалось несколько тысяч выходцев из стран бывшего СССР и больше всего – из России.
Русская Википедия утверждает, что главными вербовщиками являются социальные сети. Если бы социальные сети были бы такими действенными, то почему они не собирают митинги и многочисленные акции в защиту прав населения? Представьте себе обычного россиянина, например, дагестанца или татарина, который, насмотревшись пропагандистских роликов ИГ в Фейсбуке, покупает авиабилеты, которые стоят в среднем 1600-1800 долларов, и летит. Но куда? Прямо в Дамаск в лапы военной разведки или службы безопасности, которые официально противостоят деятельности ИГ. Или в Стамбул – в руки турецкой контрразведки?
Обычно у российской пропаганды с географией всегда плохо. В годы второй чеченской войны полковник ФСБ Илья Шабалкин много говорил об афганских моджахедах, которые вдруг появлялись в чеченских горах. Полковник не признавался, каким самолетом или воздушным шаром они прилетели, но говорил – российская пропаганда обычно не выносит логики. Ладно, несколько тысяч человек из бывшего СССР как-то добрались до Сирии, а на какие деньги? Кто им покупал билеты? Если покупал кто-то, то почему российское ФСБ и их коллеги из постсоветских стран ничего об этом не знали? У них вообще нет контроля на границах? Не поверю.
Все, кто когда-либо участвовал в обычных кастингах, отборе кандидатов на работу, знает, как важно выяснить критерии и способности людей. Кто занимался отбором кандидатов в боевики ИГ на территории России и постсоветского пространства? Вряд ли это один человек для нескольких тысяч кандидатов. Где проводился отбор? Можно предположить, что в мечетях, но они находятся под контролем государства. Где – то место, или места, где происходила встреча с кандидатами, собеседования, кто занимается проверкой кандидатов для выявления агентов или осведомителей? Сколько времени длиться проверка и проверка качеств кандидата. Как определяется его боеспособность, умение владеть оружием и техникой? Мелькали имена профессиональных военных, которые поехали воевать за ИГ, например, полковник МВД Таджикистана Гулмурод Халимов, возможно, есть и другие примкнувшие профессионалы, но не все же. Мои таджикские коллеги утверждают, что большинство боевиков из таджиков вербуют на территории России. Как? Почему не знает посольство Таджикистана?
По всей видимости, такая же ситуация с боевиками из других постсоветских стран, но больше всего – из России. Что в таком случае делает ФСБ? Почему она только постфактум рассказывает о количестве, но практически ничего – о том, как они попадают в Сирию? Самое непонятное во всей этой истории – идеологическая подоплека, ведь, как утверждает пропаганда, среди боевиков много людей и не рожденных в мусульманских семьях. С другой стороны, мало кто согласиться погибать в другой далекой стране за бредовую идею. За всю историю создания военно-политических организаций религиозного толка не было ни одного случая, когда они смогли изменить идеологию, а тем более политическое устройство мусульманских стран. Наверное, самая удачная, но не долговременная – Объединенная Арабская республика, с 1958 года союз Египта и Сирии, через три года Сирия вышла. В 1971 году была еще одна попытка – была создана Федерация арабских республик – с участием Египта, Ливии и Сирии. В 1977 году распалась и она. В 1980 году предпринимал еще одна попытка – объединение Ливии и Чада, но также неудачная.
Впрочем, за последние несколько веков были разные неудачные попытки создать подобные объединения по признаку какой-либо одной мировой религии. Слишком велики экономические, геополитические, но прежде всего клановые и племенные противоречия. Исламский мир не менее и не более противоречивый, чем христианский, поэтому никакая идея объединения по религиозному признаку не имеет перспективы. Кроме кратковременной пропагандистской кампании. Поэтому те несколько тысяч боевиков ИГ, приехавших из стран постсоветского пространства и воспитанные в нескольких поколениях в коммунистической идеологии, скорее всего объединяет что-то иное, и не последнее место в этом интересе занимают деньги. А также, как свидетельствуют многочисленные публикации, видна активность российских спецслужб, собирающих в одном месте силу для осуществления совершенно иных задач, нежели построение мифического «исламского государства». Очевидно, что ИГ изначально создавался как террористическая организация для выполнения специфических операций геополитического свойства.
Можно предположить, что появление в 2014 году ИГ в Сирии связано с идеей Путина закрепиться на Ближнем Востоке, попытаться отсюда влиять на процессы, к которым Кремль не причастен, но очень бы хотел стать партнером. Не получится партнером – то под рукой будет большая военная база, и не одна. Кроме незначительного присутствия России во Вьетнаме, на базе Камрань, Сирия осталась единственной странной, которая может стать для Россия стимулом для «вставания с колен» уже в геополитике. ИГ как раз годится для того, чтобы напугать мир и стать предлогом военного присутствия России. ИГ планировался как сетевая организация с многочисленными отделениями в других странах, прежде всего, в Европе – для запугивания тех европейских лидеров, которые не хотят видеть и признавать амбиции Путина.
ИГ – это внешняя российская сила, внутренняя – сопутствующие организации и лидеры, которые придумали для Путина «русский мир». В равной степени ИГ и «русский мир» выполняют одинаковые задачи одинаковыми методами, за исключением массовых казней. Здесь разработчики используют уже известные наработки российских спецслужб в Чечне по запугивания населения – похищения, публичные казни, отрезанные головы. «У «русского мира» сходной по эмоциональности акцией устрашения был «парад побежденных» в Донецке 24 августа 2014 года. Боевики «русского мира» отрезали уши военнослужащим украинской армии, демонстрировали издевательства над ними, в том числе имитацию расстрела. Но демонизировать «русский мир» было нельзя, а «исламистов» – пожалуйста.
Когда-то советские спецслужбы создали большое количество террористических организаций, громко называемых «национально-освободительными движениями». Примерно так, как в конце 80-х – начале 90-х создавали сепаратистские движения в Абхазии, Карабахе и Приднестровье. Везде исполнителями были местные: у Курдской рабочей партии – курды, у ХАМАС – палестинские арабы, в Никарагуа — Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО), в Анголе – Народное движение за освобождение Анголы – Партия труда (МПЛА). И еще несколько десятков других, получавших стабильное финансирование из СССР. Путин об этом прекрасно знает, еще живы создатели современного просоветского терроризма.
Кто может стать ИГовцем? Кто угодно – безработный, кадровый офицер, фанатик неясной ориентации. Главное – найти таких и соблазнить, кого деньгами, кого «небесными гуриями», кого – карьерой. И, конечно, главным подспорьем является пропаганда, без нее ИГ – ничто. Если внимательно почитать российскую прессу, то окажется, что ИГ – «основная сила», противостоящая режиму Асада. А бомбит российская авиация в основном не ИГ, а реальную оппозицию. И как только в Мюнхене договорились о перемирии с оппозицией, то ИГ не был признан силой, против которой будут прекращены боевые действия. И что сделала Россия? Начала вывод своих войск из Сирии.
1 комментарий
Очевидно и давно понятно,
Комментарии закрыты.