Желающие отсоединения не поменяют свои взгляды.
Может быть пора отвлечься от антиутопических фантазий о выходе Великобритании из Евросоюза, и продолжить рассматривать Евросоюз и Соединенные Королевства как единое целое. Это – почти настолько же тревожная картина, учитывая то, что некоторые высокопоставленные чиновники ЕС и бывшие архитекторы говорят в наши дни об объединении Европы.
Вы никогда не ожидали бы скепсиса на тему Европы от Валери Жискар д\’Эстена, бывшего французского президента, который в начале 2000-х следил за составлением европейской конституции, одобренной в 2004 году не только главами всех государств в ЕС, но и избирателями некоторых других стран, но в силу так и не вступила из-за того, что Франция и Нидерланды отклонили ее на референдуме в 2005 году. Текущая основная концепция ЕС, Лиссабонский договор – 50-я статья которого могла бы послужить законным поводом для выхода Великобритании из Евросоюза — частично основаны на том сильном федералистском документе. Все же, Жискар теперь называет Евросоюз, включающий в себя 28 стран, «неуправляемым»
«У Европы больше нет цели. Прежде они у нас были: установление мира, развитие мощной внешней политики, создание валютного союза … Сегодня, мы не можем сказать, какова фактическая цель проекта» — говорит бывший президент.
Дональд Туск, президент Европейского совета, является в этой организации одной из наиболее значимых фигур, но у него также нет времени на мечту об объединенной Европе. «Мы – те, кто сегодня ответственен за столкновение действительности со всеми видами утопий. Утопия на тему Европы без национальных государств, утопия про Европу без конфликта интересов и стремлений. Мы не заметили, что простые люди, граждане Европы, не разделяют наш евроэнтузиазм. Призрак распада бродит по Европе, и идея федерализации не кажется мне лучшим ответом на это» — заявил он недавно.
Хьюберт Ведрайн, дипломатический советник президента Франсуа Миттерана, его глава администрации и позже — французский министр иностранных дел, также вкладывал усилия в основание ЕС. Он особенно резко критикует федералистскую идеологию как «патерналистский и авторитарный катехизис» любого союза. Эти мечты, по его мнению, столкнувшись с реальностью, рассыпались в прах. ЕС – аргументирует прежний министр, — должен сконцентрироваться на стимулировании исследований, на инновациях, образовании, экологических инициативах. Достаточно «аутичных поучений» о меньшем национальном суверенитете, достаточно «законодательной булимии», позвольте существовать хотя бы крохотному согласию среди стран с широким отклонением интересов.
Все эти мысли, должно быть, звучали в головах европейских политиков еще задолго до кампании по выходу Великобритании из Евросоюза, но эта кампания, очевидно, послужила катализатором и вызвала обсуждение возможности приостановить строительство и расширение союза, переключиться на более эффективное решение реальных проблем, реформы, которые завоевали бы любовь современных евроскептиков.
Довольно склонные к злословию европейские идеалисты, однако, в чем-то правы. Когда течение, призванное создать конфедерацию — а не сплоченную федерацию государств — приостановится, появится риск того, что она начнет распадаться.
Если Великобритания все же проголосует, чтобы остаться, желающие отсоединения все равно не сменят своих взглядов относительно Евросоюза немедленно. Их позиция окажет достаточное давление на британское правительство, чтобы предотвратить какие-либо действия, способные усилить союз.
В появившихся трудностях Евросоюза Жискар обвиняет Великобританию, утверждая, что она выступала в поддержку расширения союза, не изменяя при этом его систему управления; в результате у ЕС есть 28 представителей и громоздкое, разобщенное и неэффективное «правительство». Имело бы смысл сокращать бюрократию, но Великобритания не пойдет на реформы, которые могут уменьшить значимость национального представления. Правительства других стран, учитывающие растущее избирательное влияние со стороны противников Евросоюза, также сочтут слишком сложным поддержать изменения, которые могли бы сделать ЕС более эффективным и более приспособленным к решению проблем, ведь для этого им, при необходимости, придется пожертвовать государственным суверенитетом.
Еще до начала кампании по выходу Великобритании из Евросоюза, последний часто подвергался критике за стагнацию и небрежные попытки прийти к соглашению, но возможная картина ЕС оставшегося без Британии, его перепуганные политики и деморализованные бюрократы будет еще более зловонным болотом. Если реформа и может лишь ослабить союз, то приостановление всей реформы ослабит его не меньше, поскольку страны компенсируют свои верховные полномочия дополнительными налогами, игнорируя существующие в соответствии с соглашениями полномочия ЕС. Политические противники Туска в настоящее время находятся при власти в его стране — Польше, и не побояться европейского осуждения, поскольку имеют возможность дирижировать на судах и в государственных СМИ. Страны, неспособные сдерживать свои бюджетные дефициты, не будут вынуждены просить у Брюсселя освобождения — ЕС будет так стремиться всех удержать, что проявления любой власти будет только контрпроизводительно.
Решение Великобритании остаться в ЕС может положить начало эры трусости и потворству консерваторам, которые не прилагают никаких усилий, чтобы понять, что такое ЕС и для чего он существует – просто потому, что они не чувствуют потребности ни в каком виде союза.
Подобное развитие событий с переполненным страхами Евросоюзом тоже было бы полной чушью, и породило бы проблему без видимого решения. Только на этот раз это была бы экзистенциальная чушь.
У правительства Дэвида Кэмерона нет предложений по реформе ЕС, способной укрепить его популярность среди избирателей. Предложений нет ни у Франции, ни у Германии, ни у бюрократии ЕС. При успехе Bremain – кампании по сохранению целостности ЕС, последний вряд ли будет пребывать в разногласиях, неспособный договориться о конечной цели, которую даже сам Жискар уже потерял из виду. Это может быть даже худшим исходом, чем вариант выхода Великобритании из союза, при котором континентальные лидеры могут просто из мести стремиться доказать отступнику-Великобритании, что она приняла неправильное решение. Последний вариант, даже лучше первого, мог бы укрепить единство и стимулировать выработку идей. Если Великобритания проголосует, чтобы остаться, никакого стимула не появится, будет лишь мимолетное чувство облегчения.
Лидеры ЕС не должны упускать возможности извлечь урок из кризиса. Если Великобритания примет решение остаться, они должны задуматься о «переосновании» союза и, возможно, сделать его более демократичным. Если такое невозможно, то по крайней мере сузить его полномочия в той области, где государства-члены и так могут легко договориться и сотрудничать, как предлагает Юбер Ведрин. Оставление структуры и принципов союза без изменений, такими как они есть, промедление – прямой путь к распаду.