В принципе, россиянам повезло.
Многие высказываются в связи с четвертьвековой годовщиной провала августовского путча 1991 года о том, почему у России не получилось стать демократией.
Большинство комментаторов исходят из идеи о том, что у нас демократия должна была получиться, но вот мы в 90-е делали что-то не так, потом в 2000-е, и в результате она у нас не получилась. У меня взгляд иной: в принципе нам повезло, что мы лет 15 прожили все же в относительно свободной стране, и это было исключением из правил. Есть два основополагающих факта для такого утверждения:
Во всех посткоммунистических странах, не вступивших в НАТО и ЕС, в итоге случались авторитарные реставрации. То есть это не исключение, а правило. Об этом пишет Гельман (что после разрушения диктатур наступление демократии вовсе не гарантировано и более вероятный сценарий — новый авторитарный режим), но я считаю, надо более выпукло это подчеркивать. Более того, они случались и в странах, вступивших в ЕС (Венгрия, сейчас отчасти Польша). Грузия, Украина, Молдова барахтаются, но и там авторитарные реставрации случались, и борьба еще далеко не окончена.
Россия не то что «пошла по неправильному пути при Ельцине и потом при Путине», а наоборот, при Ельцине и даже несколько лет после его ухода была исключением из правил – в России авторитарная реставрация случилась позже других, по сути только в 2004 году.
Вопреки популярной версии о том, что в 90-е постепенно сворачивалась демократия, был расстрел парламента в 1993-м году, фальсификация выборов в 1996-м, куча всего плохого на втором ельцинском сроке, в реальности все было немного наоборот: в течение всех 1990-х мы последовательно отбили как минимум 4 попытки авторитарной реставрации, типичные для других посткоммунистических стран:
В 1991 году (ГКЧП)
В 1993 году (сторонники Верховного совета хотели установить в стране вовсе не широкую плюралистическую демократию, а систему примерно как сейчас)
В 1996 году (Зюганов шел на выборы вовсе не для того, чтобы установить в стране широкую плюралистическую демократию, а для того, чтобы установить систему примерно как сейчас)
В 1999 году (Лужков-Примаков и крышуемая ими компания коррумпированных губернаторов стремилась к власти вовсе не для того, чтобы установить в стране широкую плюралистическую демократию, а для того, чтобы установить систему примерно как сейчас — на примерах территорий, управляемых Лужковым, Шаймиевым, Рахимовым было явно видно, что они вовсе не к демократии стремились)
Это было на самом деле просто чудом, что России удалось от всего этого отбиться и остаться демократической страной (пусть и «частично свободной» по международной классификации) так долго. По сути, до 2004 года, когда правящая партия получила супербольшинство в парламенте и свернула все основные демократические свободы (да, и до 2004 года закрывались телеканалы и т.д., однако на первом путинском сроке система в стране все же оставалась довольно свободной, особенно по нынешним меркам).
У этого чуда есть имя – Борис Николаевич Ельцин. Да, он был совершенно неидеален, однако российская политика все больше убеждает меня с годами, что поиск идеала – лучший друг диктатуры. Мы не хотим ходить на выборы, потому что они неидеальны. Не хотим голосовать за оппозиционные партии и кандидатов, потому что они неидеальны, и у них куча недостатков. В результате имеем Путина и «Единую Россию». Их могли бы звать иначе (Руцкой, Зюганов, Лужков, Примаков и т.д.), но зовут вот так в итоге, хотя это неважно, как их зовут: сторонники диктатуры пытались установить в России систему, примерно такую, как сейчас, все 90-е годы. Но Ельцин, совершив кучу ошибок и личностно деградировав за 90-е, все же относительно свободную систему в России отстоял, и она продержалась даже несколько лет после его ухода.
Я лично считаю, что в исторической перспективе именно ельцинские годы заложили в наше поколение определенный фундамент свободы, который в итоге приведет так или иначе к изменениям нынешней системы. Надежды на молодое поколение, родившееся после распада СССР, как мы видим, не особенно оправдались.