Нынешняя администрация сделала Европу более сильной.
Обама уходит, оставляя новому хозяину Белого Дома непростое наследие в виде запутанной ситуации на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Однако настоящим вызовом новой администрации станет противостояние агрессивной политике путинского режима, направленной на восстановление былого могущества по образцу канувшего в лету СССР со всеми сопутствующими признаками, как то: возвращение к биполярной модели мира, перераспределение сфер влияния между Москвой и Вашингтоном в лучших традициях «холодной войны».
Несмотря на столь резкий (хотя и вполне ожидаемый) поворот в российской политике, начавшийся с аннексии Крыма и превращения его в военную базу, и продолжающийся военной авантюрой на украинском Донбассе, Обама постарался максимально нейтрализовать путинские порывы восстановить какое бы то ни было влияние в глобальном масштабе.
С самого начала действия России в Украине свидетельствовали о том, что Москве не терпится вернуть себе несправедливо (по ее мнению) отнятое место мировой сверхдержавы.
Аннексия украинского Крыма имела целью всего лишь компенсировать катастрофическое отставание Москвы в сфере стратегических вооружений, мешающее ей заставить США считаться с собой.
В итоге полуостров был спешно присоединен к РФ и так же спешно накачан всевозможным тактическим вооружением (единственным более-менее современным из всего убогого российского арсенала), параллельно с проведением работ по восстановлению военной инфраструктуры.
Путин действовал по принципу Никиты Хрущева, который, не имея в свое время возможности регулярно демонстрировать Америке печально известную «кузькину мать», пошел на аналогичную авантюру, развернув советские тактические ракеты на Кубе, поставив тем самым мир на грань третьей мировой войны.
Пытаясь хоть как-то уподобить РФ супердержаве, Путин решил показать, как, используя позаимствованный у тех же американцев и слегка доработанный сценарий «гибридной» войны, может угрожать целостности и самому существованию НАТО, поставив под угрозу «краеугольный камень» Альянса – статью 5 Вашингтонского договора.
Европа, отвыкшая за время, прошедшее после падения Берлинской стены, от угрозы континентальной войны, ужаснулась, осознав, что все это время якшалась с российским режимом, готовым в любой момент использовать свою ветхую, но довольно многочисленную армию для удовлетворения примитивных потребностей во властном самоутверждении.
Демонстрируя все это, Кремль надеялся, что Запад, и в первую очередь США, застигнутые врасплох, будут вынуждены договариваться, и в итоге пойдут на все уступки. Для пущей важности в Москве решили официально закрепить свои претензии на глобальную роль в мире, подогнав под все «достижения» военную доктрину РФ, последний, третий по счету, вариант которой официально назначил «врагом №1» НАТО (и США как «главную скрипку» Альянса, по версии РФ).
Центральной задачей для Путина было вынудить Обаму сесть за стол переговоров, имея на руках все козыри для беспроигрышной партии. Однако Обама не спешил.
За первые полтора года кризиса Вашингтон сделал максимум для того, чтобы нейтрализовать неожиданное тактическое превосходство РФ в Европе.
Во-первых, были сделаны конкретные шаги по реформированию НАТО – созданию Сил сверхбыстрого реагирования, главной задачей которых была максимально быстрая национальная идентификация «гибридного» противника для последующего использования всей мощи Альянса в рамках 5 статьи Вашингтонского договора, и предоставление Верховному командующему силами союзников в Европе права развертывать ССБР не дожидаясь решения Североатлантического совета организации.
Таким образом «гибридный» сценарий, угрожавший НАТО, был низложен. Кроме того, страны-члены организации получили мощный стимул выделять на оборону необходимые 2% от национального ВВП (задача, над которой Альянс бился со времен окончание «холодной войны»).
Во-вторых, Вашингтон, понимая, что Москва, готовясь к возможному конфликту в Европе, будет как обычно уповать не на стратегическую мысль (каковой отродясь не пользовалась), но на проверенную столетиями практику подавления противника массой и победы ценой невероятных потерь среди своих, принялся за укрепление оборонных рубежей НАТО и ЕС.
При этом Белый дом, дабы не нарушать международных норм, использовал практику «постоянной ротации», когда американские военные части не развертываются на постоянной основе, но с разной периодичностью сменяют друг друга, сохраняя при этом постоянное присутствие на континенте.
США проанализировали и учли все слабости европейской обороны, разместив на континенте свою тяжелую бронетехнику, штурмовую и стратегическую авиацию, сведя таким образом к минимуму количественное преимущество РФ за счет собственной численности и, в немалой степени, собственного технического превосходства.
И лишь после этого Обама начал осторожный диалог с Путиным – уже на несколько иных условиях, нежели рассчитывал последний. Жалкие попытки Москвы использовать «Нормандский формат» для получения желаемого – затащить в него Вашингтон, и начать «делить сферы влияния», остались лишь мечтами.
Отчаявшись, РФ решила испытать судьбу в Сирии, но, кроме того, что окончательно разругалась с Пентагоном по поводу совместных действий, не получила ничего.
Сирийская авантюра Кремля, призванная продемонстрировать якобы геополитические масштабы влияния нынешнего хозяина России, всего лишь доказала, что Москва ради того, чтобы потешить собственное недалекое самолюбие, оказалась способна влезть в конфликт, характер и масштабы которого не понимает (да и не пытается понять), а в итоге, не получив желаемого, не знает, как из него выпутаться, сохранив лицо.
Даже на закате администрации Обамы официальный Вашингтон продолжает идти к своей цели – нейтрализации военной угрозы РФ. Пентагон планирует продолжать политику «постоянной ротации», усиливая европейский театр боевых действий новыми частями – об этом в Брюсселе на днях заявил глава оборонного ведомства США Эштон Картер.
Обама остался верен своему слову, вполне подтвердив, что современная Россия, несмотря на все ее нездоровые амбиции, является не более чем региональным государством, способным в крайнем случае влиять на своих непосредственных соседей, да и то самым примитивным, силовым способом, оставив все утонченные инструменты внешней политики более развитым и цивилизованным странам.
Таким образом, нынешняя администрация подготовила достаточно серьезный плацдарм для противостояния агрессивной политике РФ. Сумеет ли следующий хозяин Белого дома эффективно воспользоваться им для гарантии мира и стабильности в Европе? Время покажет.