Два года без «Минска»

Об одном насквозь манипулятивном тезисе.

Минских соглашений нет. Был какой-то текст про то, что кому-то нужно было сделать до 31 декабря 2015 года. Все. Не сделали.

Другой бумажки не написали. Новые даты не установили. Выполнять ничего.

Договорились по телефону, что продолжат консультации, потому что ничего другого не придумали. Ну, и хорошо – консультируйтесь. Можете даже страдать, что Минские договоренности были такими безальтернативными, что хотелось бы их выполнить. Но выполнять то, чего нет, невозможно.

Любой дипломат с половиной мозгов это понимает. А тот, у которого еще сохранилось полруки и полсовести использует для того, чтобы переформулировать невыгодно так, чтобы было выгодно.

Второй аргумент, почему Минских договоренностей нет. Петр Порошенко и верховные украинские дипломаты не любят ходить на похороны солдат. Я их понимаю – это трудно. Но если бы ходили, то знали бы, что невыполненным является первый пункт Минских договоренностей. Не выполнен в 00-00 15 февраля 2015 года. Огонь не прекратили. А дальше – не отвели вооружение.

Следовательно, говорить о выполнении всех следующих пунктов можно только при большом желании. И я понимаю желание говорить об обмене пленными, но никак не понимаю откуда такое желание говорить об амнистии, выборах и прочем?

Но согласимся, ради эксперимента, с логикой президента о Минских договоренностях. Притворимся, что они есть, действуют и являются обязательными для выполнения Украиной.

Что написано в Минских договоренностях о статусе регионов, охваченных войной?

Они определены как «отдельные районы Д/Л областей Украины». Никакого запрета давать им другое определение или устанавливать особый порядок взаимодействия с ними со стороны Украины и других участников не установлено. Этим и пользуется Россия, называя эти образования территорией Украины, но признавая их особые неукраинские документы.

Следовательно, запрета называть ОРДЛО как-то иначе в Минских договоренностях нет. Да, по сути того, что выписано россиянами в Минских договоренностях, – это какая-то особая территория, которая будто бы является Украиной, но находится в транзите в украинское подданство.

Да, в Минских договоренностях зафиксировано обязательство Кучмы и Порошенко (не Украины) обсуждать с ОБСЕ, Россией и представителями ОРДЛО статус ОРДЛО, менять под них законы и даже Конституцию.

Но даже если мы верим во все это, то Минские договоренности устанавливают, что процесс политического урегулирования и обязательные для нас консультации со всеми о статусе ОРДЛО начинается только в первый день после завершения отвода войск.

При чем отвод войск должен проходить и быть зафиксирован ОБСЕ.

А отвод войск, в свою очередь, начинается только на 2-й день после прекращения огня и продолжается 14 дней.

То есть после прекращения огня есть еще период 15-16 дней, когда мы не имеем не то что обязательств как-то называть оккупированные территории, но даже говорить с кем-либо на эту тему.

Поэтому президенту и дипломатам, чтобы не верить в то, что закон о временно оккупированной территории Украины будут чему-то там противоречить и мешать, таки надо ходить на похороны солдат и знать, что прекращение огня не состоялось, отвод войск не состоялся и период консультаций по «модальности проведения выборов» и всем другим глупостям, не наступил.

А даже если бы этот период наступил, то ничто не запрещает нам иметь закрепленный в законодательстве какой-то другой статус ОРДЛО, который, в случае, если Минские договоренности будут выполняться, может быть изменен.

Ну, и в конце концов, у нас уже есть закон о временно оккупированной территории – Крыме. Это никому не мешает? Или нам опять будут продвигать бред, что Крым мы потеряли как-то по-особому не так, как территории на Донбассе?

Обман иностранцев – может быть и дипломатия. А обман своих граждан – ложь, да и только.

Источник