Необходимо заново рассчитать бюджет.
Отдельным фактором перерасчета будет платежный баланс. Часть экспорта металла просто «выбывает» — это с оккупированных территорий. На часть повлияют пертурбации с электроэнергией. Кроме того, увеличивается импорт угля. В общем, курс доллара может измениться.
Каковы же могут быть результаты, точнее, каковы в реальности убытки украинской казны в результате окончательного «отрезания» ОРДЛО?
На самом деле, основной ответ на этот вопрос лежит в плоскости далеко не экономической. Если Ахметов вернет свои предприятия и, соответственно, их украинскую регистрацию — это один разговор (кстати, как по мне, такое вполне возможно в целом ряде случаев). Если же нет — все гораздо грустнее.
Итак, сколько же мы потеряли?
Проще всего просчитать ситуацию с предприятиями в ОРДЛО, которые, в результате блокады, «национализированы» оккупантами (кстати, для информации: национализации без компенсации, то есть, выкупа, нет ни в украинском, ни в российском ни, практически, в каком-либо ином законодательстве — разве что, в СевКорее).
По справке ДФС, которую публиковала Таня Черновол, речь о прямой потере 4,3 миллиарда гривен без пенсионных отчислений (этой информации в ДФС нет). Допустим, с пенсионными — 5. Сумма, согласитесь, немалая, хотя и не критичная.
Дальше идут налоги от связанных предприятий. А вот тут уже все сложно. Например, некоей ахметовской электростанции без антрацита из ОРДЛО придется переходить на уголь газовой группы. Сразу возникает два вопроса: есть ли у предприятия деньги на переоборудование и сколько оно будет длиться? Предварительно, в таком случае, до конца года станции работать и платить налоги не будут. Сумму не посчитаю, но вряд ли мало — все-таки речь о пяти ТЭС.
Другой вариант — закупка импортного антрацита. Тут переоборудование не понадобится, но цена такого угля существенно выше, чем сейчас. Соответственно, требуется повышение тарифа на электроэнергию, на которое НКРЕ (читай — правительство) может не решиться.
А если и решится, то ведь тоже неясно, каков будет при новой цене уровень рентабельности энергогенерации и металлургии и насколько это повлияет на уровень поступающих в казну налогов ДТЕК и ИСД.
Другое уравнение с кучей неизвестных — связанные предприятия. Например, Мариупольский порт сейчас загружен на треть — из-за падения объемов металлургического экспорта, вызванного блокадой. Думаю, уменьшение отчислений от этого сектора специалистам Минфина и их коллегам из МВФ тоже придется принять во внимание.
Отдельным фактором перерасчета будет платежный баланс. Часть экспорта металла просто «выбывает» — это с оккупированных территорий. На часть повлияют пертурбации с электроэнергией. Кроме того, увеличивается импорт угля. В общем, курс доллара может измениться. Если убытки не перекроются ростом цен на металлургическую продукцию (а он начался).
В общем, как видите, даже серьезным специалистам в Минфине будет не так просто пересчитать бюджет с учетом новых реалий. Я же, ориентируясь на прошлогодний уровень налоговых отчислений ДТЕК и ИСД, предположу «на хлопський розум», что потеряем мы при этом от полумиллиарда до миллиарда долларов налоговых отчислений.
Много ли это? Очень много. Предположительно те самые 2-3 процента прироста ВВП, которые могли сделать 2017-й годом выхода из кризиса и начала подъема.
П.С. Рыжий, верни домой предприятия — «я все прощу» (с). Ну, если не все, то многое.