И реинтегрировать его.
Реинтегрировать Донбасс, безусловно, стоит. Не мы создавали свое государство в этих очертаниях, чтобы разбрасываться территорией. Однако, есть одно но, и оно принципиально. И оно отразилось в последнем варианте законопроекта, внесенного в Верховную Раду. Это не закон о реинтеграции. Это закон о государственной политике относительно того, что мы имеем сегодня: оккупированные территории, прифронтовая зона, территория боевых действий, диверсионные группы и тому подобное. На сегодняшний день мы не можем говорить о реинтеграции, поскольку не имеем четкого понятного механизма, каким образом мы будем возвращать Донбасс. Как вернем – так и будем реинтегрировать.
Это могут быть кардинально разные варианты. Условно: Россия вдруг идет на все уступки, выводит оттуда военных, убирает боевиков, убивает Плотницкого-Захарченко, оставляет там обычных, простых сепаратистов, у которых нет крови на руках, и потом наши западные партнеры обращаются к нам, мол, теперь ваша очередь, политическая часть минских договоренностей. Выполнять обязательства нужно, какой бы не стоял крик в парламенте. Так или иначе придется идти на реинтеграцию Донбасса согласно Минским соглашениям в полном объеме. Для украинской власти это будет политически болезненный процесс. Но этот вариант реинтеграции предполагает совершенно специфические механизмы, которые выписаны в том же законе об особенностях применения местного самоуправления на Донбассе – контраверсионного, мучительного. Однако его выполнение наступит лишь в том случае, если на Донбассе будут проведены выборы по совершенно демократическими принципами, на которые пока там надеяться не приходится. Но если произойдет такой вариант возвращения Донбасса, то реинтеграция будет именно такой.
Совсем другой вариант, если Россия будет иметь собственные проблемы, ей будет не до Донбасса, поэтому она уберется оттуда. Украина туда нормально заходит войсками, берет полностью территорию под свой контроль, ни о каких минских договоренностях уже речи не идет, мы фактически взяли Донбасс военной силой, понимая, что теперь это уже война не с Россией. Сейчас начинать войну за Донбасс означает воевать с российской армией и государством.
Представим, что мы забираем Донбасс, воюя только против тех остатков бандформирований. За недели возвращаем Донбасс себе, понятно – там всех арестовываем согласно действующему уголовному кодексу, без амнистий. В таком случае совершенно другой путь реинтеграции – по сути путь поздний хорватский, когда Хорватия вернула обратно свои территории, которые находились под контролем миротворческих сил ООН – они не церемонились. Хотя, они там фактически геноцид сделали и территории, на которых сербское население составляло 80%, вдруг оказались со 100% хорватского населения. Понятно, что у нас аж такого не будет, но понятно, что процесс реинтеграции будет идти в силовом варианте: военные администрации без права на выборы на ближайшие 5 лет, без других образований, кроме территориальных общин – совсем другой путь реинтеграции.
Могут быть еще несколько способов возврата и, соответственно, совершенно разных путей реинтеграции. Говорить сегодня о том, какой должна быть реинтеграция просто нельзя. Поэтому хорошо, что законопроект в конечном варианте не является законом о реинтеграции Донбасса. Ее очередь будет только когда будет решен вопрос возвращения территории.
Безусловно, реинтегрировать эти территории нужно. А для тех, кто считает, что этих людей никогда не удастся реинтегрировать есть две картинки из Славянска и Краматорска. В начале: украинские БТРы, окруженные украинским населением с криками «слезайте» – сепаратисты фактически могут полностью опираться на местное население. Буквально за несколько месяцев украинская армия освобождает эти территории и в этих городах абсолютно нормальная, более или менее спокойная украинская жизнь, если не считать определенные политические извращения. Я имею в виду традиционные симпатии к представителям бывшей Партии регионов, которые уже давно перекрасились, показывают себя украинскими политическими деятелями, тихонько запихнули поглубже российские триколоры. Но реинтеграция Славянская и Краматорска состоялась почти безболезненно и тому есть две причины. Во-первых, они слишком хорошо увидели другую сторону, а вторая – давайте не забывать понятие патернализма: люди, живущие не востоке, не хуже, они абсолютно нормальны. Но эта черта иногда приобретает вид инфантильности, а иногда – откровенного патернализма. То есть они хотят видеть сильную власть, которая за них решает проблемы. И проблемы их безопасности, и их обеспечения, и власти, которая является безальтернативной. Ситуация там изменилась не в политическом плане, а в мировоззренческом. Потому что политически как когда-то ориентировались на Партию регионов, так и сегодня на Опоблок ориентируются.
Хотя для Донецка и Луганска процесс реинтеграции будет сложнее Славянска и Краматорска. Но не катастрофически.