Смелые теории выдвигают демографы.
В 2008 году американский демограф Ричард Синкотта предсказал, что авторитарный Тунис до 2020 года станет на путь демократии. Когда ученый заявил об этом на встрече с экспертами по Ближнему Востоку, аудитория просто взорвалась от смеха. Тем не менее, Тунис – единственная история успеха Арабской весны, начавшейся в 2010 году.Почему выбор пал на Тунис, а не другие страны этого региона, также пережившие революцию? Синкотта учитывал в своих расчетах показатели устойчивости уровня рождаемости.
Демограф разработал шкалу, выделив четыре этапа: юношеский (средний возраст до 25 лет), промежуточный (до 35 лет), зрелый (до 45 лет) и более зрелый (выше 45).В «юношеских» странах с высоким уровнем рождаемости, школы обычно переполнены и недофинансированы, конкуренция за рабочие места среди молодежи – напряженная. Все эти причины повышают вероятность протестов. По теории Синкотты, в стране, где средний возраст населения 15 лет, вероятность обойтись без гражданских конфликтов составляет около 60%.
Если средний возраст 27 лет, тогда эта отметка достигает уже 80%. В конце концов, гражданская революция кажется немыслимой, когда половине населения за 40. Тем не менее, восстания в «юношеских» странах далеко не всегда ведут к устойчивой демократии. По наблюдениям Синкотты, большинство «юношеских» стран региона, переживших революции, переключились на авторитаризм. Это объясняет, почему Арабская весна не привела к демократизации Египта (средний возраст 24), но послужила началом для становления демократии в Тунисе (средний возраст 32).
Иранцы уже не так молоды, как раньше. Благодаря успешной политике борьбы с рождаемостью 1980-х годов, Иран переживает ту же промежуточную фазу развития, что и Тунис. И если верить Синкотте, это и есть окно для экономического роста и политических изменений. На этом этапе у стран, как правило, достаточно ресурсов для эффективной системы образования, а также – молодежи и людей постарше, жаждущих жить в демократическом государстве и способных обеспечить рост экономики.
В 2017 году Синкотта опубликовал собственный рейтинг стран, которые могут попасть в категорию «свободных» в рейтинге Freedom House в ближайшее время. В Топ-5 оказался также Иран. И сейчас, после нашумевших протестов, этот прогноз уже не выглядит неправдоподобным или смешным.
Тем не менее, подобные протесты могут и не перерасти в революцию. В декабре Синкотта и Карим Саджапур написали в совместной статье для Carnegie Endowment: «По мере того, как иранская молодежная волна рассеивается, а средний возраст страны растет, население, вероятно, будет все больше и больше избегать рискованной, насильственной конфронтации с режимом. Соответственно, политические изменения в Тегеране могут двигаться медленнее, чем того может желать Вашингтон»
Динамика текущих протестов свидетельствует о том, что это предсказание может оказаться точным. Молодые люди в возрасте до 25 лет, по-видимому, являются движущей силой антиправительственных акций, и они определенно составляют основную часть активистов, задержанных властями. Сейчас протестующих меньше, чем было в 2009 году, но тогда, опасаясь насилия и хаоса, средний класс Тегерана не присоединился к активистам.
И хотя руководители Ирана угрожают жесткими действиями (около 20 человек уже были убиты в уличных боях) президент Хасан Рухани пытается пойти на примирение. Он признал право народа на протест и справедливость их экономических требований. И это может означать, что уступки и частичная либерализация вероятны. И хотя теория Синкотты подверглась критике, она интуитивно убедительна. У страны с молодым населением относительно более высокие шансы измениться. И чем старше становятся люди, тем больше им есть, что терять.