Что дальше?
На прошлой неделе голодная забастовка украинского кинорежиссера Олега Сенцова в российской тюрьме перевалила через 100-дневный рубеж
Теперь по продолжительности он превышает 66-дневный протест, из-за которого в 1981 году умер член Ирландской республиканской армии Бобби Сэндс; и практически равен голодовке советского диссидента Анатолия Марченко 1986 года: он прекратил голодать через 117 дней, но умер через 10 дней после этого.
Решение Сенцова отказаться от еды до тех пор, пока Россия не освободит всех украинских политзаключенных (в разных списках числятся от 64 до 71 человека), привлекло общественное внимание. Мировые лидеры, в том числе канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Эммануэль Макрон, а также Государственный департамент США и члены Конгресса, представители СМИ и общественные интеллектуалы, призвали освободить его. Сенцова приговорили к 20 годам тюремного заключения по сомнительным обвинениям в поджоге крымской штаб-квартиры правящей партии РФ «Единая Россия» (в результате инцидента никто не пострадал) и в том, что он якобы планировал террористические атаки на аннексированном полуострове. Из-за общественного резонанса, это дело становится проверкой эффективности тюремной голодовки в XXI веке.
Исследователи говорят, что эти протесты – символический способ превратить слабость в силу. «Слабое тело становится сильным благодаря внутренней силе и моральной самоотдаче, которая выражается через ухудшение состояния тела», – пишет Бритта Тимм Кнудсен и Карстен Стейдж. В книге, посвященной узникам совести, Джерард Хаузер говорит, что голодовки является сильным проявлением деятельности: человек способен что-то предпринять даже в крайне ограниченных условиях тюрьмы.
В этом смысле метод является эффективным. Голодный бунт ИРА, во время которого Сэндса выбрали в парламент Британии, поставил правительство Маргарет Тэтчер в неудобное положение, а деятельность ИРА получила поддержку общественности. Это привело к изменению вектора политического процесса в Северной Ирландии и к урегулированию, которое действенно и по сей день. Международные волнения из-за смерти Марченко побудили Михаила Горбачева освободить политических заключенных СССР в 1987 году.
Тем не менее, много голодных забастовок остались безрезультатными. В Турции в 2000-х годах сотни заключенных отказались от еды в знак протеста против бесчеловечных условий. Правительство позволило десяткам людей умереть от голода, прежде чем они пошли на незначительные уступки. В итоге последний голодающий прекратил свою забастовку в 2007 году. Много голодных забастовок было в лагере военнопленных в заливе Гуантанамо, Куба: они привели к тому, что голоающих стали принудительно кормиьб. 16-летняя голодовка индийский активистки Иромы Шармилы (большая часть которой она провела в заключении, с питающей трубкой в носу), известная как самая длительная в истории, закончилась безрезультатно.
Того, что голодающий готов умереть – недостаточно (заключенные в Турции были готовы, но их требования так и не удовлетворили), как и недостаточно просто вызвать общественный резонанс (Шармила сделала это). Противоположная сторона должна быть готова проявить сострадание или принять моральную ответственность в случае, если протестующие умрут. Зачастую это – вопрос политического расчета. США не увидели для себя причин пойти на уступки узникам Гуантанамо, как и правительство Турции: по крайней мере, поначалу. Принудительное кормление – это современная альтернатива для правительств, которые не собираются принимать требования голодающих. Европейский суд по правам человека и другие международные институции признали, что эта практика является приемлемой, если речь идет о спасении жизни заключенного.
Сенцов избежал принудительного кормления, согласившись принимать пару ложек питательной смеси каждый день. Благодаря этому он остается в живых и уже более 60 дней выдерживает голодовку: Сэндс и его товарищи не смогли перейти эту черту. Но его здоровье ухудшается, и, как у Марченко, у него может возникнуть проблема с употреблением пищи после голодовки. В любом случае, нет никаких признаков того, что президент Владимир Путин пойдет хоть на малейшие уступки или освободит Сенцова.
Кажется, Путин ждет, чтобы посмотреть, как долго Сенцову будут оказывать международное внимание. Российский лидер, который сделал жесткий террор одной из своих визитных карточек, кажется, больше заинтересован в том, чтобы сделать из украинца пример, чем показывать свою человечность. Как и в случае неудачных примеров голодовки, у Сенцова – не уступчивый оппонент, которому не хватает эмпатии.
Возможная неудача голодовки Сенцова, которая началась 14 мая, – ужасная перспектива, которую, может быть, нам придется наблюдать. В необъявленных гибридных войнах, подобных той, что идет между Россией и Украиной, гражданские находятся в не меньшей опасности, чем солдаты. К ним нужно относиться как к военнопленным, а не как к преступникам. Обеим странам срочно нужна сделка, приемлемая для обеих сторон, которая бы установила критерии, как должен происходить обмен заложниками. Даже если подобная договоренность будет неформальной.
Независимо от этого, время Сенцова быстро иссякает.