Официальные кладбища для него оказались закрыты.
Хочу высказать мысль об Иосифе Кобзоне, которая покажется многим спорной. Я воспринимаю его совершенно иначе, чем большинство моих друзей и единомышленников. Мне кажется, что он был великим апофигистом, которого волновали и вдохновляли только его концерты. И индивидуалистом, которого мало интересовало мнение окружающих о его поступках. Поддержать Путина? Да, пожалуйста. А концерт по этому поводу будет? Поддержать Афган, Сирию, «ДНР»? А концерт по этому поводу будет? С Крымом сложнее – «непосильная для России ноша».
По многим причинам он не был для Кремля своим. Официальное Новодевичье кладбище для него сегодня закрыто. Даже Троекуровское. Дружба с криминальными авторитетами – тоже проявление индивидуализма. С кем хочу, с тем и дружу. Истории о его участии в криминальной деятельности – глупость. Русскому Синатре это не было нужно.
Дружба с разбойниками – только для того, чтобы войти в захваченный боевиками «Норд-Ост». Его знакомство с лидерами чеченской мафии гарантировало ему безопасность. Войти туда вопреки запрету Кремля, чтобы попробовать спасти детей, когда ему стало ясно, что Путин будет убивать и заложников.
В Беслан он не смог поехать, но помогал семьям пострадавших. У него была одна слабость – сочувствие к больным и брошенным детям. До слез. Он этой слабости очень стеснялся. Через первый в России благотворительный фонд российской биржи он помогал детским домам и детским больницам. Стеснялся и просил никому не говорить. Мы тогда так и писали – «анонимный благотворитель». Миллионы рублей.
«Все разбойники сентиментальны», – говорил один известный советский разбойник, когда плакал над судьбой детей ГУЛАГа.