Больше времени не понадобится.
Там умеют это делать. Ни следов не останется, ничего. Наденут пакет на голову. Подержат три минуты. После первого раза не ломается почти никто.
Наденут второй раз. Подержат еще три минуты. После второго раза ломаются почти все. Если без пакета – достаточно просто бить. Тогда человек подпишет все, что от него требуется – минут через 30-40.
Это я знаю уже на себе. У каждого есть точки уязвимости. У двоих из трех – семьи в Крыму.
Меня как-то раз допрашивал фсбшник после задержания. В отдельной комнате. Впечатляет. Правда, впечатляет. Физического насилия не было вообще. Но если бы он сказал: «Ну, что, у тебя дочь-мама-папа-сестра-бабушка в Крыму? По такому-то адресу, в школу ходит в такое-то время, сейчас играет на детской площадке, хочешь фото посмотреть? Ну, давай запишем видео». И запишешь.
Если есть время и желание – в плену вас сломают с вероятностью 99%. Карбышевых мало. И почти наверняка это не вы. Я вот не Карбышев.
И если меня возьмут, я скажу все, что они захотят. Что я шпион сенегальской разведки. Что бандеровцы едят детей на завтрак. Что Путин самый лучший, самый великий, самый офигенный человек на свете. Что Порошенко агент Госдепа. Что СБУ меня пытало и заставляло писать посты. Всё, что угодно.
Если есть время и желание – в плену вас сломают с вероятностью 99%
Повыпендриваюсь для приличия, конечно. Все те же самые минут 30-40. А потом скажу.
Все эти видеопризнания не значат ничего. Вообще ничего. Пусть говорят что угодно. Это не имеет никакого значения. Всем и так уже давным-давно все понятно.
Главное – чтоб домой вернулись. Живыми. Ну и лишний срок себе, конечно, не намотать своими признаниями. Не об этом надо говорить.