А пока – пусть резвятся.
Прислуга уже успела налить гостю веллийского бренди, и специальный бокал с янтарного цвета напитком выглядел в руках Антония, как небольшой аквариум.
Впрочем, рост не мешал члену Совета выглядеть значительным и властным. Ираклий неоднократно видел, как двухметровые люди смотрели на советника снизу вверх.
Свой путь к неограниченной власти Антоний начинал послушником, почти шестьдесят лет назад, сразу после Корнуольского конфликта, и умудрился выжить потому, что был самым умным и хитрым, а не самым красивым и большим. Ему и без броской внешности было чем внушать уважение.
— Это я забрал твоего мальчика из части, Ираклий, — прогудел он, усаживаясь в широкое кресло на другой стороне стола. – Не ругай его.
Он непринужденно принял величественную позу.
— Не собираюсь ругать вас, советник. Напротив, весьма вам благодарен. Простите, что заставил ждать.
Сын сел рядом с Ираклием – ровная спина, развернутые плечи, аккуратная стрижка, новенькая форма младшего офицера гвардии сидит, как влитая. Тибальд очень хотел казаться спокойным и равнодушным, но его выдавали глаза – он переживал за отца, и показное спокойствие давалось ему нелегко. Гвардия пока не убила в нем любящего сына, но Ираклий понимал, как никто – это просто вопрос времени. Тибальд очень хотел стать настоящим гвардейцем, но пока еще любил семью больше, чем отряды полковника Тарга. Тарг постарается это исправить.
Есть только одна страна – Годлэнд. Есть только один бог – Плачущий. Есть только одна цель – служить Годлэнду и Плачущему. Есть только одна любовь – Гвардия. Есть только одна семья – те, кто стоят рядом с тобой в строю.
Ираклий знал полковника Тарга еще боевым монком, помог тому стать тем, кем он стал, и теперь мог лишь смотреть, как Тарг забирает у него любовь сына.
Это было хорошо для карьеры мальчика, для Годлэнда… Но чувствовать, как ослабевает связь с первенцем, было неожиданно мучительно. Возможно, из-за этой неизбежной потери, Ираклий чувствовал особую нежность к Ксении.
— Что ты хочешь сказать мне? – спросил Антоний. – Я имею в виду, сказать мне до того, как сюда прибегут парни Валериана?
Ираклий пожал плечами. Слуга, выскользнувший из ниоткуда, поставил на низкий столик бокалы с бренди.
— Что вы хотите услышать, советник?
— Чудесно пахнет, клянусь Плачущим! — проворковал Антоний.
Он опустил нос в бокал, понюхал янтарную жидкость, и сделал глоток. Брошенный из-под бровей взгляд буквально оцарапал инквизитору щеку. Старик любил прикидываться этаким добряком, но на самом деле видел все насквозь, и умел вынюхивать, как настоящий perro de caza .
– Я понимаю, что наверняка ты сказать не сможешь, но все-таки… Как ты думаешь? Подполье?
Ираклий покачал головой.
— Не знаю.
Антоний прищурился. Через стекло бокала гримаса выглядела устрашающе.
— По-твоему одиночкам такое под силу?
— То, что их было двое, ещё не означает, что это подполье.
— Ага… Логично, — буркнул себе под нос советник. – Оно, конечно, так, но в районе Мегиддо уже начались погромы. Так что лучше бы это было подполье… Возмущенные коварным нападением на нашу Святую Инквизицию, паломники решили проучить атеистов.
— Проучить атеистов? – воскликнул удивленный Ираклий. – Магово пламя! Причем тут атеисты!?
— А что ты хотел? Конечно, возмущенные граждане ищут скрытых магиков, но, сам понимаешь… Магиков найти сложно, а убийство пары десятков атеистов Плачущий не осудит. Людям надо спустить пар.
Антоний снова отхлебнул из бокала и хитро прищурился.
— У нас будет время найти виноватых, дон Ираклий. А пока – пусть резвятся. Атеисты все равно виноваты по определению.
Лицо покрылось сеточкой мелких морщин, он прищурился, и с нежностью посмотрел на Ираклия и Тибальда. Так добрый abuelo глядит на милых его сердцу внуков.
— Гвардия уже должна быть там, отец… — подхватил разговор Тибальд. – Мы получили приказ патрулировать Мегиддо сразу после покушения на твой кортеж. Я сейчас должен быть там.
Хорошо, что ты не там, подумал Ираклий, представляя себе, что сейчас творится в Мегиддо. Крови там сегодня будет – по колено.
— У Тарга приказ не вмешиваться в происходящее, — добавил Антоний с той же добрейшей улыбкой. – Просто следить, чтобы количество жертв не превысило разумные пределы.