Степан Черновецкий советует выходцам из СНГ не рисковать, инвестируя в испанский бизнес.
Cтепан, с выходом вас на свободу. Как вы провели первый день, выйдя из заключения? Что первым делом сделали, с кем общались, кто вас встретил?
Встречали меня на выходе из тюрьмы жена Жанна, сестра Кристина, мои друзья, которые прилетели специально из Украины! Многие, как и я, плакали от радости! Ведь в тюрьме я сидел ни за что, и друзья, и родные это знали, и всех мучила «жажда» справедливости! Сел в машину, поехал домой. Дети обычно ложатся спать в 10 часов, но они меня дождались – это был сюрприз Жанны! За столько времени в тюрьме я страшно соскучился по своим детям (улыбается) и жене. Обнял всех, долго их целовал, а потом мы пошли ужинать. Жанна в дом пригласила друзей, близких, накрыла стол. Мы поужинали, пообщались, поздравили друг друга с освобождением, всё было очень празднично! Сейчас мне кажется, что это был самый-самый счастливый день в моей жизни, ведь я мог просидеть под следствием сколько угодно, 2-4 года… Так работает система в Испании. Но Господь нам помог. Я очень благодарен Ему, и всем, кто мне помогал и меня поддерживал, передает Хроника.инфо со ссылкой на Сегодня.
Вспоминаете ли Вы день ареста, ведь вас фактически насильно бросили за решетку на глазах у ваших детей?
Да, я каждый день перед тем, как ложусь спасть (днем просто очень занят), вспоминаю день ареста!!! Особенно в первые дни после освобождения — было даже страшно засыпать. Такое чувство…не то, что чувство, а кажется, что вот-вот опять вломится в дом полиция… Это было ужасно! Было 6 утра. Вломились с автоматами. Меня разбудила жена, когда в коридоре услышала какой-то страшный шум: кто-то выламывал двери. И когда я открыл глаза, увидел дуло автомата, направленное мне в лицо! Я сначала подумал «грабят»! Я был даже уверен… Просто потому, что я не ожидал ничего подобного в стране, которая одна из первых вместе с Италией, Германией и Францией создала Евросоюз. Я мог ожидать это где угодно, в Африке, я не знаю, в любой стране СНГ, но точно не в Испании. Потому что я знал, что ничего не противозаконного не совершал, и жил себе спокойно, ни о чем таком не думал. Правда, я слышал, что были аналогичные ситуации с богатыми людьми в Испании — и не только выходцами из СНГ! — но думал все же, что они в чем-то были виноваты… Но я никак не ожидал, что могут быть какие-либо вопросы в таком формате…с автоматами…ко мне! Меня арестовывали и обыскивали при маленьких детях, как особо опасного террориста! Унизительно, обидно, особенно потому что несправедливо, так как знаешь, что ничего такого не делал
Жестко бросили меня и Жанну на пол с постели, надели наручники… и все это на глазах четверых маленьких детей!
В Испании не любят богатых! Но я как-то не замечал этого раньше, хотя много времени проводил там. Я мало выходил из дома, только на утреннюю пробежку, а в основном работал дома с компьютером… Ужасный день! Леня плакал – это старший сын. Испугали детей страшно.
Вот еще, что отчетливо врезалось мне в память: напуганные и сильно плачущие мои четверо детей, и среди них маленькая Алиса, которой не давали сменить памперс (ей полтора года).
Воду не давали! У меня был такой стресс, пересохло в горле до такой степени, что у меня язык прилипал к небу, и я попросил, чтобы мне дали воды выпить, но, вместо этого, мне приказали дать коды от компьютера и телефона. Я сказал, что я не дам коды. Тогда они сказали (женщина, которая была руководитель группы), если будешь сотрудничать – дадим воду, если дашь коды от телефонов… Вот такие вот полицейские.
И это происходило не только у меня. Приблизительно такое же было и у остальных, которых арестовали в тот день, забрав насильно из домов и квартир, на глазах детей, родных, соседей, устроив и оставив бардак и разрушения после обысков.
Я думаю и Вы, и многие и в Испании, и в Украине, видели картинку, и фото, и видео, которую следствие дало мгновенно в медиа после проведения обысков и арестов. Того, что я рассказал в этой картинке не было. Вместо этого показывали людей в масках и с автоматами, которые не торопясь, приставив стремянку, перелазили через забор и цеплялись этими же автоматами за этот забор на территорию дома, арендованного на лето,— видимо, именно так нужно вламываться в дом к очень опасному «главе преступной организации». Это легко объяснить, если понять, что следствие вело длительную слежку за мной, моей семьей и точно знает, что там дети и безобидные люди, поэтому можно не спеша и на картинку поработать.
С кем вы находились в камере, как коротали досуг, ведь провели в тюрьме целый месяц, возможно, вели дневник. Какие книги читали, какие сны видели?
Никакой дневник я не вел. Я не писатель, и даже не любитель давать интервью. Я деловой человек, и мне всегда есть чем заниматься.
Вначале попал в камеру в следственный изолятор на три дня до решения суда. Там все по одному сидели. Темно, света нет, ничего нет. Видел я только адвоката, потому что по закону адвокат может в любое время приходить и сколько угодно времени проводить. Я не знал тогда, кого еще арестовали, потому что, оказывается, арестовали ещё шестерых человек, это уже понял позже, когда в камере я слышал разговоры этих людей. Узнал их по голосу. Мы начали общаться…
Потом, после решения суда, меня перевели в тюрьму. Тюрьма эта самая старая в Барселоне, начала ХХ века. Сидел я в камере сначала с румыном. Хороший, нормальный парень, добрый. Не знаю, за что его арестовали… Он помог мне освоиться. Всех нас специально разделили. Такое было решение суда, потому что мы якобы «группировка», и не должны между собой общаться…
Позже ко мне переселили моего водителя Колю. Потом у нашего друга, который с нами сидел вместе (это мой товарищ, с которым я давно дружу, но никаких дел у меня с ним никогда не было), освободилось 2 места, и он предложил переехать к нему. Мы написали заявление, и переехали. Его камера была значительно лучше нашей потому, что она была на той стороне, где нет тараканов (тараканов в этой тюрьме очень много, они ползают по людям, и очень раздражают). Нам стало гораздо комфортней. Хотя всё, конечно, относительно, потому что жара в тюрьме страшная! Вентиляторы нас не спасали. Опять таки повторюсь: тюрьма – старая.
Что я читал? Прочитал книгу Джека Лондона. Папа мне передал. И начал читать другие книги, что нашел в тюремной библиотеке… но времени читать было мало: я много работал! Бизнес же остановить нельзя!!! Есть проекты с достаточно высокой степенью автономности, а есть и такие, где нужно мое непосредственное участие. У меня ведь работает больше 1000 человек, и у всех семьи и дети, и всем нужна зарплата, а зарплаты в наших компаниях выше, чем в Европе! Да и благотворительные проекты, особенно в Украине, потому что он очень крупный, – не остановить. Людям нужна еда и одежда…
Сны мне особо никакие не снились. Спал от жары плохо. Жарко просто ужасно. Душа в камере нет.
Мечтал перед сном каждый день о свободе… Представлял себе, как я выйду из тюрьмы, обниму жену и детей. Я верил! Читал Библию каждый день по 30-40 минут. Искренне молился! Меня этому много лет назад научил отец и молитвы дал… Очень помогало! Это чистая правда! И всем, кто страдает, я советую молиться, и читать Библию: мир открывается совсем по-другому!!!
Как этот месяц пережила ваша семья: отец, мать, жена и дети. Как они вас поддерживали?
Меня все поддерживали. Мама сильно переживала, плакала каждый день, я знаю. Молилась. Все переживали. Конечно, единственное, что меня подбадривало и радовало это то, что я чувствовал со всех сторон большую поддержку. Моя сестра прилетела сразу же на следующий день. Жена. Друзья, настоящие друзья, которые мне помогали. Отец, который был со мной в переписке каждый день. Я думаю, всем это далось непросто, особенно моей жене, матери, сестре и отцу. Но, я думаю, тяжелее всего было мне, и не столько из-за условий содержания в тюрьме, сколько из-за тревоги за семью, от ощущения несправедливости и трудностей организации управления бизнесом в новых условиях… Хотя отец мне в телефонных разговорах и письмах всегда говорил, что это еще не самое страшное в жизни, и бывает на много хуже, и приводил примеры своей службы в советской армии, а также рассказывал о знакомых нам неизлечимо больных людях, которые страдают намного больше моего.
В каких условиях в барселонской тюрьме содержали вас и ваших подчиненных. Как их здоровье и самочувствие?
Во-первых, они мне не подчиненные. Потому что Арман с Ашотом вообще никакие не подчиненные. Арман – партнер в ресторане на 50%.. А Ашот вообще никакого отношения ко мне не имеет: просто родственник Армана. Это Арман занимался рестораном. Что касается водителя Коли, он был со мной в камере, и у него были такие же условия, как и у всех. Мой друг, Сергей, который был доктором нашей семьи больше 20 лет. Он сидел с Романом в третьем отделении, а всего их в тюрьме 6. Кстати, то, что мне рассказывали, – украинские тюрьмы значительно хуже… Нам позволяли гулять 4 часа в день. Можно было заниматься спортом. Надо было просто написать заявление за 15 дней до этого. Кормили всех очень плохо, но был магазин, где мы могли покупать разные консервы, соки и т.д. Все, конечно, страшно надоело, но приходилось терпеть. Нужно было кушать, должны были быть силы, и старались менять рацион, чтобы не есть одно и то же. Библиотека была, где я работал…Можно было 2 часа в день работать, читать книги…
Как вы намерены действовать дальше, защищая свою честь в судах, ведь полиция Испании и СМИ назвала вас главарем украинской мафии? И как расцениваете обвинения в отмывании 10 миллионов евро?
Давайте по порядку. Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно коротко объяснить, что и как произошло с нашим задержанием, и некоторые особенности производства в Испании. Формально, никто из нас не было арестован, мы все были задержаны для проведения следствия. Решение о задержании принимал так называемый расследующий судья, тот же самый который занимался расследованием полтора года (это срок мы услышали в суде) вместе с прокурором и полицией. Этот же расследующий судья принимал решение о помещении нас под стражу. По этой причине в суде все было заранее «понятно». Когда было заседание и я выступал, прокурор даже не смотрел на меня. Он в телефоне переписывался с кем-то. Ему было от чего-то очень весело. Уже к тому моменту были собраны и переведены на испанский ключевые документы о происхождении капитала. Но ни расследующий судья, ни прокурор не потрудились их изучить, в отличие от апелляционного суда.
Проблема в том, что никто из нас до сих пор не имеет понятия, в чем суть обвинения и почему вообще это дело было начато — из-за режима секретности, который предусмотрен законодательством Испании, который мы оспорили, конечно же, но четких сроков, когда его снимут. Простыми словами, расследующий суд, прокурор и даже апелляционный суд знают, что в деле, какие аргументы, а мы и адвокаты только знаем, что есть дело и прокурор требует помещения под стражу. Это для меня очень трудно объяснимая ситуация. Я даже не могу получить список того, что изъяли у меня и моей семьи во время обысков, потому что и это теперь секретная информация.
Я, конечно, не сижу сложа руки, я и моя команда работаем над защитой, опираясь, по крайней мере на наше понимание, как эта защита должна выглядеть. Но такой режим секретности это большая проблема, и не только для нас, а и для большого количества других обвиняемых. Мы не можем ничего толком объяснить ни следствию, ни общественности, ни масс-медиа, потому что не знаем, какие по нам вопросы. Зато это очень помогает прокурорам, они этим пользуются и, как я теперь уже знаю, это обычная для них тактика: в суде они говорят одно, прессе немного другое уже, это позволяет им вбрасывать в медиа явно манипулятивную информацию, которую на данном этапе никто не может ни перепроверить, ни опровергнуть.
Медиа это вообще отдельная история. Я не знаю, кто больше раздул этот бред о «мафии», прокуратура или медиа. Если посмотреть в интернете, то роликов о нашем задержании с одним и тем же сюжетом, построенном на картинке прокуратуры, которую я упоминал выше, десятки, а просмотров тысячи. Роликов об освобождении из-под стражи и упоминанием, что решение апелляционного суда было очень быстрым и безо всякий условий — несколько, а просмотров сотни.
Если разобраться по сути, то ситуация очень простой: по происхождение капиталов нет вопросов, это очень прозрачная и публичная сделка по продаже Правекс Банк в 2008 году очень крупному европейскому банку. Сделку организовывали с обеих сторон инвестиционные банкиры, юристы, аудиторы, эскорт агенты, все международного уровня, получены все согласования и лицензии государственных органов Украины и Италии. Весь другой бизнес тоже простой и понятный, мы работаем с партнерами, получаем финансирование от европейских банков, проходили и проходим все так называемые процедуры KYC, то есть процедуры идентификации клиентов. Кто хоть немного с этим сталкивался, то знает через какое увеличительное стекло смотрят на тебя и на происхождение твоих капиталов. Кстати, такие же процедуры были пройдены и в Испании при совершении инвестиций, по которым сейчас у полиции и прокуратуры есть вопросы. Информация об этом уже передана, разумеется, и следствию и в суд.
Но, как выяснилось, что не все так просто. Я раньше особо не обращал на это внимание, но есть предубеждение к выходцам из СНГ и Восточной Европы, особенно к тем, кого можно назвать богатыми людьми. Об этом и адвокаты говорят, и это не просто мое мнение ввиду сложившейся ситуации. Речь идет не только о каких-то бытовых моментах. Это серьезная проблема с тем, насколько трудно им делать инвестиции в Испании и, как выяснилось, с подозрениями правоохранительных органов. Мой случай, как выяснилось, далеко не исключительный. Очень много по таким людям были аресты и затем через несколько месяцев отпускали так и не предъявив обвинения. Только об этом никто уже не говорит, никому неинтересно говорить об освобождениях и ошибках следствия.
Любой выходец из Восточной Европы: Россия, Украина, Молдавия, Грузия…он для них – сразу под подозрением. И если этот человек еще начинает тратить деньги, особенно, если это молодые люди, – то это уже почти преступник или преступник – это не имеет значения, когда следствие принимает решение об аресте. Я видел это в глазах прокурора. То, с какой ненавистью он на меня смотрел. Я видел это в глазах людей, которые меня обыскивали. Которые зашли в мой дом и дома моих друзей. Они искали у меня деньги. Они очень разочаровались, потому что они спрашивали «У тебя есть миллион? Где миллион? Оружие есть?» Они ничего не нашли. Они были очень разочарованы. Я думаю, они рисковали. Этот судья и прокурор, возможно, карьеру хотели себе сделать на моем имени. Они рассчитывали именно во время обыска у меня найти преступные улики, а ничего не нашли! Они как бы сыграли в рулетку с законом и судьбами невинных людей! Интересный момент, задерживали много людей вроде бы по одному делу, и испанцев тоже. Но испанцев сразу же отпустили, а не испанцев поместили под стражу.
Добавьте сюда и то, что я сказал о медиа, и о секретности, и вот уже можно использовать стереотипы и клише и делать громкие заявления об арестах и отмывании денег, для того, чтобы оправдать свои мягко говоря необоснованные действия.
И если отбросить эти стереотипы и клише, то ситуация, как я говорил, очень простая. Апелляционный суд не был ими связан, у коллеги из трех судей было желание изучить материалы дела — не только следствия в статусе секретно, но и защиты, в том числе и по происхождению капиталов. По словам адвокатов, апелляция была рассмотрена и решение было принято очень быстро, в их практике не было такого еще. Это есть и в испанской прессе, и я повторю — суд отменил решение не по формальным признакам, а рассмотрев материалы по сути. И на основании «секрета» принял решение не просто меня освободить, а освободить всех (все на свободе!) без каких-либо ограничений. Т.е. мне вернули мой паспорт, я могу в любую секунду уехать из Испании. По мне нет ни залога, ничего.
Конечно, дело еще не закончено, и много предстоит еще сделать, но я уже могу сделать выводы и просто хочу предупредить всех людей, которые хотят жить в Испании, у которых есть деньги, которые хотят здесь инвестировать, они должны быть предельно осторожны. Потому что любая операция – они тут же начинают за тобой смотреть, они тут же начинают выдумывать, интерпретировать, может, как-то по-своему все, что ты говоришь по телефону. Я не знаю… Я бы сюда не инвестировал ни копейки больше никогда, потому что, может, нужно получить сто разрешений каких-то дополнительных, которые не прописаны в законе. Но мы все делали по закону. Были получены заключения от нескольких юридических фирм перед началом работы в Испании, инвестиции были сделаны официально и по процедуре. Но тем не менее вот чем это обернулось.
Поданы ли иски в суды на возмещение материального и морального ущерба. О каких суммах идет речь?
Никакие иски пока не поданы, хотя скрывать не стану, такие планы и намерения есть. Сначала нужно пройти этап этого дела, а это может занять время. Стоит понимать, что следствие велось полтора-два года, были вовлечены, наверное, большие человеческие, технические и материальные ресурсы, и теперь нужно будет объяснять, насколько эффективно они были потрачено. Поэтому, думаю, следствие будет гнуть свою линию и стараться не позволить снять режим секретности как можно дольше, чтобы не показывать, что там ничего нет и быть не может.
Сейчас приоритет это закрытие дела и снятие всех обвинений. Речь идет о моей репутации, о репутации моей семьи, от чего зависит и репутация бизнеса, в конце концов.
Действительно ли вам принадлежит ресторан, который был закрыт одновременно с вашим арестом? Говорят, в нем проводили досуг игроки звездного клуба «Барселона». Он уже снова работает, сколько стоит в нем средний чек?
Если быть точным, то у одной из моих компаний есть финансовый интерес в 50% доле в этом ресторане. Речь идет о ресторане Yubari, это один из лучших японских ресторанов Барселоны. Он под арестом. И арест будет сниматься в соответствии с процедурой, какая предусмотрена по закону. Мы сейчас готовим заявление о снятии ареста.
Да, действительно там были игроки Барселоны, как и много других людей, туристов. Средний чек – 70 евро.
Каким еще бизнесом вы занимаетесь в Европе? Ваш отец рассказывал нам, что вы прямо из камеры управляли своими компаниями, отдавая письменные распоряжения.
Да, действительно я продолжал управлять бизнесом из тюрьмы, там где требовалось мое непосредственное участие. Это было непросто, но у меня есть хорошая команда, и это было возможно. Плюс, как я говорил, у многих проектов есть высокая степень автономности, поэтому ничего критичного не произошло, все продолжало работать как обычно, и ни партнеры, ни кредиторы, ни персонал никаких перебоев не ощутили. Бизнес, которым я занимаюсь не секретный: это много стартапов по всему миру, и другие проекты. Но называть конкретно я ничего не стану, потому что следствие в Испании уже показало, как оно может интерпретировать простые на первый взгляд вещи.
Вы сейчас в Испании или уехали из этой страны? Где намерены жить со своей семьей дальше?
Несмотря на то, что у меня нет никаких ограничений, я остаюсь в Испании, работаю как обычно, дети отдыхают. В сентябре перееду в Барселону, потому что у детей начинается школа. Никуда пока уезжать не планирую, потому что я хочу закончить все вопросы здесь.
Читайте также: ГПУ прокомментировали задержание сына Черновецкого
Намерены ли вы изменить свой стиль жизни, например, не пользоваться престижными авто и собираетесь ли увеличить количество личной охраны?
Во-первых, у меня никакой охраны в Испании нет, и никогда не было. Охрана у меня только в Украине. Тут не криминальная страна, и бояться тут некого. Никакое количество охраны я увеличивать не собираюсь, потому что если ко мне снова ворвутся 40 человек с автоматами, ни одна охрана не спасет. Во-вторых, мне нечего стыдиться в своем образе жизни, у меня нет ни желания, ни необходимости менять образ жизни себя и своей семьи. У меня честные деньги, я занимаюсь бизнесом, занимаюсь вместе с моим отцом благотворительностью (посетите сайты «Социального партнерства» в Украине и Грузии и присоединяйтесь к программам!). Но, могу повторить совет очень осторожно относиться к вопросам пребывания и инвестиций в Испании, если речь идет о людях из Восточной Европы.