Они добились максимума.
У детей, которых жизнь довела до улицы — беспризорничества или попрошайничества, непрофессиональных выступлений или воровства — кажется, нет шанса стать не то, что выдающимися, но даже просто приличными людьми. Но бывает так, что кто-то протягивает им, наконец, руку… И порой тем самым зажигает новую звезду, передает Хроника.инфо со ссылкой на Фрешер.
Чарли Чаплин
Детство Чарли Чаплина до поры до времени было просто сумбурным. Мать — ирландка или ирландская цыганка и отец — потомок французских эмигрантов (фамилия изначально произносится как “Шаплен”) выступали на эстраде и с ранних лет поощряли выступать своих детей. Вне своей общины матери пришлось искать мужа, потому что она родила вне брака — от еврея, который больше ничем не прославился. Старший брат Чарльза Сидни всю жизнь был верным соратником гения кино.
Отец со временем завёл новую семью, мать — легла с психическим расстройством в клинику. После ряда мыканий Чарльз, ещё подросток, на какое-то время оказался буквально бездомным бродягом. Он брался за любую подработку, чтобы не протянуть ноги, а холодными ночами пританцовывал, чтобы согреться — спать было всё равно невозможно.
В четырнадцать лет ему удалось получить роль в театре, но, как это бывает у цыганских детей, Чарльз страдал дислексией и не мог одолеть текст своей роли. Всю жизнь все тексты ему читал вслух брат Сидни. Благодаря брату Чарльз сумел сыграть и эту первую театральную роль, что несколько лет спустя дало ему возможность стать киноартистом в далёкой Америке. Несмотря на дислексию, Чаплин никогда не был глуп, он сам сочинял свою музыку к фильмам, продумывал сценарии, участвовал на равных с более образованными людьми в общественных диспутах без того, чтобы вызывать смех.
Эдит Пиаф
Эдит вовсе не оставалась никогда беспризорной — но старт у неё был очень низок. Её отец, акробат, ушёл на фронт Первой Мировой войны, а во время отпуска на родину увидел, что жена бросила его и ребёнка, маленькая Эдит целыми днями лежит одна в кроватке у тёщи и та опаивает её разбавленным вином, чтобы девочка вела себя потише. Забрав ребёнка, отец Эдит отвёз её к другой бабушке, своей маме — содержательнице борделя. Та выяснила, что девочка, ко всем проблемам, ещё и потеряла зрение.
Потеря зрения оказалась временной, и в своё время Эдит отдали в школу. Из школы вскоре исключили: родители учеников были против девочки из публичного дома. Больше в школу Эдит не возвращалась. Её отец выступал на улицах с акробатическими трюками, а она сама пела — также на улице. Порой без отца, когда он был не в состоянии выступать. Позже она сманила выступать на улицах Симону, дочь отца от второго брака: атмосфера в доме у одиннадцатилетней Симоны была ужасная, мать попрекала её куском хлеба.
В конце концов именно на улице уже взрослую Эдит заметил владелец кабаре. Так началась её официальная сценическая карьера. Увы, но детство не прошло даром: Пиаф всю жизнь страдала от алкоголизма и эмоциональных проблем.
Л. Пантелеев
Каждый знает Пантелеева (Л. в псевдониме принципиально не расшифровывается) по экранизации его книги “Республика ШКИД”. Он и сам там фигурирует — ведь это книга о его детстве. Настоящее имя писателя — Алексей Еремеев, а прозвище “Лёнька Пантелеев”, из которого вырос псевдоним, ему дали другие беспризорники в честь знаменитого, очень наглого налётчика.
Семья Алексея была из “бывших”: отец — казачий хорунжий, мать — купеческая дочь. Во время Первой Мировой отец оставил семью, а после революции мать решилась уехать с детьми в Петроград. Там Лёнька и его брат попали на ферму в области, где жилось им голодно и трудно. В конце концов Лёнька сбежал и в результате немало помыкался, живя то воровством, то случайными заработками. Лёнька упрямо пытался вернуться к нормальной жизни, но каждый раз оказывался за обочиной и возвращался к воровству.
Наконец, ему удалось вернуться к матери, которая уже встала на ноги и могла его обеспечить. Все деньги, что ему давала мать, он тратил на книги и из-за книжной страсти забросил школу. Дошло до того, что, чтобы купить новую книжку, он стал воровать лампочки — тогда его, наконец, и отправили в ту самую ШКИД, исправляться. Ему было тринадцать или четырнадцать лет.
Позже Лёнька стал детским писателем. Его рассказ “Честное слово” в Советском Союзе проходили в школе и даже сняли по нему мультфильм. Соавтора Пантелеева по книге о ШКИД в 1938 году репрессировали.
Кармен Амайя
Дочь цыганского гитариста по прозвищу Эль Чино, Кармен с шести лет выступала с отцом — чтобы приносить в семью деньги. Когда она хотела добыть денег на мелкие расходы, она не ждала вечера в ресторане, а выходила на улицу и принималась плясать без музыкального сопровождения. По счастью, ей никогда не доводилось ночевать не дома и в детские годы задумываться о том, что она будет есть вечером, но она была пропитана уличной культурой цыганского района.
Пластичная девочка моментально стала легендой Барселоны, а в десять лет уже съездила на свои первые гастроли — в Мадрид. Ей не мешало даже врождённое заболевание почек; её огненная, чисто уличная манера танца сильно отличалась от того декоративного стиля, который был в моде в кафе-шантанах, и надолго определил имидж женского фламенко. Из-за болезни почек она умерла уже в пятьдесят, и поминают её не иначе, как королеву фламенко. Интересная деталь: будучи цыганкой, она при этом была ярой каталонской патриоткой, почти националисткой.
Тони Гатлиф
Режиссёр, который получает кинопремию за кинопремией, родился в нищей семье в Алжире в не лучшее время. Когда ему было двенадцать, в стране началось восстание против французской власти, вылившееся в резню французов. Пользуясь случаем изменить свою жизнь, юный Мишель Дахмани — так звали тогда будущего режиссёра — залез на пароход с беженцами и доплыл до Франции.
Читайте также: Миллионный митинг в Лондоне: впечатляющие кадры. Фото
Во Франции полуараб, полуцыган двенадцати лет оказался никому не нужен. Он шатался по улицам, чистил ботинки и воровал. Чуть позже сумел устроиться матросом и начал спиваться. Его судьбу изменил разговор с любимым киноартистом — чистая случайность. После этого Дахмани нашёл в себе силы и возможность поступить в университет. Он учился там на одном курсе с Жераром Депардьё, чьё детство было ещё хуже: пользуясь тем, что выглядит старше, он с десяти лет занимался проституцией, чтобы добыть немного денег. Основными клиентами Депардьё были дальнобойщики. Трудное детство сблизило двух будущих звёзд кино.