В чем состоит главная международная цель РФ.
Решение Путина о выводе большей части российского контингента из Сирии не стало такой уж неожиданностью. Семь месяцев (с конца августа 2015 по средину марта 2016), активности вооруженных сил РФ на территории страны расставили все точки над «і» в вопросе о поставленных Кремлем целях вмешательства в сирийский конфликт.
Почти с самого начала было ясно, что Москве вовсе не интересно было восстанавливать какое-либо подобие порядка в разрываемой военным, религиозным и политическим противостоянием стране.
Спектакль, посвященный ратной борьбе РФ с международным терроризмом, приуроченный к отшумевшей юбилейной ассамблее ООН сентября прошлого года, не принес ожидаемых результатов. Мир тогда с сомнением отнесся к увещеваниям российского самодержца, призывавшего к созданию антитеррористической коалиции, аналогичной к коалиции антигитлеровской. И правильно сделал – ведь главной целью Путина и тогда, и сейчас является возвращение РФ в большую мировую политику.
Для достижения этой цели Кремль использует войну против Украины: начиная с захвата Крыма и превращения его в «авианосный полуостров», до отказа напичканный всевозможным тактическим оружием с целью достичь хоть какого-то стратегического паритета с Вашингтоном и его европейскими «приспешниками», и заканчивая непрекращающейся донбасской авантюрой, в которой ставки РФ гораздо выше уже никому не интересных ЛНР/ДНР и многочисленных Минских переговоров. Все это нужно Путину только для того, чтобы, показывая свою способность хотя бы таким, грубым и варварским способом навязать дружбу и «братскую любовь» соседним странам, убедить себя и Запад в своей способности оказывать не только региональное, но и глобальное влияние.
А для самоутверждения в последнем пункте РФ понадобилось вмешательство в сирийский конфликт. При этом Москву совершенно не смущал тот факт, что она влезает в войну, природы и истинных причин которой совершенно не понимает. В итоге Кремль оказался втянут в религиозный конфликт между суннитами и шиитами на стороне последних. И это при том, что в самой России основные проблемы в плане террористической угрозы создают именно сунниты. Сам Асад-младший, за которого горой встал Путин, принадлежит к маргинальной ветви алавитов, исторически близких к шиитам, потому его главным союзником оказался Иран.
По-своему РФ на руку сыграл традиционно поверхностный подход Вашингтона к решению проблемы исламистского терроризма. С появлением ИГ Соединенные Штаты окончательно запутались в своем глобальном противостоянии международному террору. «Исламское государство» окончательно испортило победную картину устранения ключевых лидеров «Аль-Каиды» и, само собой, ее бессменного лидера бин Ладена (лидеры ИГ, кстати, неоднократно отзывались о последнем как о излишне мягком и либеральном борце за «господство ислама»).
В итоге, противостояние ИГИ в исполнении США свелось все к тем же авиаударам, которые уже доказывали свою полную несостоятельность в войне против нерегулярных полувоенных формирований в Афганистане и Ираке. А столь необходимая наземная операция все время наталкивалась на проблемы политической целесообразности и всевозможных внутри- и внешнеполитических рисков. Окончательная судьба ее до сих пор не ясна – США тренируют и предоставляют вооружение анти-асадовской оппозиции и курдам, делая ставку поочередно то на одних, то на других. Программа обучения и оснащения «Армии освобождения Сирии» фактически провалена, а активному привлечению курдов препятствует их конфликт с Анкарой и серия громких терактов в Турции, за которой стоит РПК.
На этом фоне Путин выполнил в Сирии свою «программу-минимум». Во-первых, помог удержаться при власти другу-диктатору и успокоил нервишки, расшатавшиеся после свержения Каддафи.
Во-вторых, получил (пусть и на время) верного союзника в регионе, готового в любой момент вновь позвать на помощь и разрешить по новой развернуть российский военный контингент любой численности и состава.
В-третьих, выход россиян из Сирии далеко не полный – на прежнем уровне остаются функционировать морской (Тартус) и военно-воздушный (Хмеймим) пункты базирования российских войск. Не стоит забывать, что соглашение о размещении российской авиагруппы в стране, подписанное между РФ и Сирией, является бессрочным.
И, наконец, в-четвертых, РФ изобразила какое-то подобие влияния на политическую ситуацию в регионе – российский МИД вроде бы шепотом согласился на федерализацию Сирии, вовлекая себя таким образом в процесс политического урегулирования. При этом российской ватной популяции это было представлено как оглушающий внешнеполитический успех, дескать, Путин – молодец, террористов в Сирии победил, законную власть (т.е. правящий диктаторский режим) укрепил, основу мирного процесса заложил и может с гордым видом удалиться, в то время как Европа и США нервно мялись в сторонке.
Однако остается еще «программа-максимум» – полноценное возвращение в большую геополитику, от выполнения которой Москва еще очень далека. Попытки российских СМИ сделать «хорошую мину» в сирийской игре выглядят как минимум смешно. Ведь почему-то никто из западных лидеров не спешит рассыпаться в благодарностях перед «мудрым» российским президентом.
Запад прекрасно понимает, какие ставки у Путина в этой игре и что на самом деле стоит за украинской и сирийской авантюрами Кремля. Так что, как говорится, продолжение следует.