Евроскептикам легко убедить голландцев проголосовать против.
В Нидерландах проходит референдум, в ходе которого граждане этой благополучной европейской страны решат судьбу Соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом. Проведя множество встреч в Амстердаме и Гааге, я пришел к выводу: мы попали в странную ситуацию, поскольку на месте Украины могла оказаться любая страна. 6 апреля многие голландцы придут голосовать не столько против Украины, сколько против собственного правительства и брюссельской бюрократии.
Закон о референдуме в Нидерландах приняли в прошлом году под давлением демократических партий, желающих расширить набор инструментов прямой демократии. Однако им воспользовались реакционные изоляционистские силы, разочарованные в Европейском союзе. Они‑то и собрали необходимое количество подписей. Так называемый украинский вопрос стал первым, на чем будет апробирован голландский референдум.
Евроскептики вовсю используют демократические институты ради негативного для Украины результата. Правительство выделило €2 млн на агитацию во время референдума. Средства разделены почти поровну: по €700 тыс. организациям или физлицам, выступающим за или против ассоциации с Украиной, и €600 тыс.- занимающим нейтральную позицию. В Украине сложно себе представить, что правительство может поощрять оппозиционные силы, но именно так выглядит демократия.
С высокой долей вероятности украинский вопрос получит негативный ответ. По данным социологии, в марте 2016 года 43% респондентов готовы были голосовать за, тогда как 57% – против. При этом сорвать референдум, снизив явку ниже 30%, не получится. Голландцы намерены проголосовать кто по почте, кто – лично посетив участки.
И хотя решение референдума не является обязательным, голландские политики не смогут игнорировать собственный народ. Поэтому борьба ведется скорее за то, чтобы разрыв между да и нет был в пределах разумного, и в правительстве Нидерландов смогли найти аргументы, почему ассоциация Украины и Евросоюза должна состояться. Иначе власти попадут в ловушку, выход из которой непонятен, поскольку Соглашение об ассоциации уже ратифицировано парламентом и подписано королем.
Сам по себе факт вынесения на референдум международного договора противоречив. Ведь, по большому счету, вопрос в том, могут ли в XXI веке государства самостоятельно выбирать путь развития или же существует прецедент наложения вето – не только в путинской диктатуре, но и в демократическом ЕС.
Причем европейцы готовы запрещать, не вникая в детали. Во время встреч в Нидерландах мы просили поднять руку тех, кто читал Соглашение об ассоциации. Как правило, таких в аудитории не оказывалось, но почти все планировали голосовать, основываясь лишь на публикациях в прессе или партийных убеждениях.
Проблема голландского референдума в том, что агитирующие против хорошо организованы, ходят от двери к двери и умело спекулируют на усталости европейцев от расширения ЕС, утверждая, что Соглашение об ассоциации с Украиной приведет к нашему членству в Евросоюзе. Хотя документ не содержит об этом ни слова. Говорят и о том, что при власти в Украине находятся ультранационалисты. Приходится прикладывать немало усилий, чтобы убедить: батальон Азов стал частью Национальной гвардии, а партия Свобода не представлена в парламенте.
Также в Нидерландах всерьез обсуждают защиту прав животных в Украине. Например, как выращенная в негуманных условиях украинская курятина попадет на голландские рынки. Хотя в реальности этот процесс квотирован, а владельцы Нашей рябы в принципе называют зону свободной торговли с ЕС обманом.
Конечно, много говорят и о России. Помимо санкций, из‑за которых страдает дух предпринимательства голландцев, они боятся своим «да» на референдуме дестабилизировать Путина и вызвать новое обострение в Европе.
Не меньше голландцев беспокоит ситуация и с правами человека в Украине. И речь не столько о свободе слова, сколько о защите сексуальных меньшинств. Поэтому многие были удивлены, что в прошлом году в Киеве прошел ЛГБТ-парад, а осенью парламент принял специальную поправку о запрете дискриминации по признаку сексуальной ориентации.
Евроскептикам легко объяснить голландцам, почему нужно голосовать против. Гораздо сложнее найти слова, убеждая жителя Нидерландов сказать да стране, находящейся в 2 тысячах километров на восток, где долгое время не могут провести реформы, а местная коррупция стала международным «брендом». Поэтому результаты референдума должны стать уроком не только для голландских политиков, но и для печерского треугольника. А возможное поражение в Нидерландах – толчком для кадровых изменений в украинской политике.