Регулятор остановил девальвацию ценой уничтожения валютного рынка.
Пока новое правительство «стабилизаторов» осваивается в кабинетах и, как всегда, критически оценивает достижения предшественников, на авансцену выдвинулся НБУ.
Среди главных дел: снижение ставки рефинансирования до 19%, ликвидация ещё двух банков и возможное разрешение выжившим после зачисток трансформироваться в частные акционерные общества (ЧАО). К тому же, НБУ обнадежил, что когда-нибудь, всё-таки, отменит «временные» валютные ограничения и разрешит выплату дивидендов в иностранной валюте.
Формально, самым значимым, из перечисленных событий, является снижение ставки рефинансирования, одного из действенных механизмов стимулирования роста экономики, путем снижения стоимости финансовых ресурсов. На развитых рынках именно это событие всегда вызывает наибольший ажиотаж и оказывает мощный эффект на все сегменты финансовых рынков. Даже намек на возможное изменение ставки Федеральной резервной системой (ФРС) на 0.25% может повлечь за собой взлет или падение фондовых рынков и изменение стоимости валют.
Какого эффекта от снижения ставок ожидать в Украине? Учитывая, что от финансовых рынков практически ничего не осталось, то и моментальной реакции никакой не будет. В долгосрочной перспективе снижение ставок, само по себе, тоже не решает проблемы восстановления экономики. Например, во многих приличных банках нет вообще никакой проблемы с ликвидностью. Ставки, по которым они сегодня привлекают ресурсы, находятся на уровне 10-11%. Так что, снижение ставки НБУ до 19% вряд ли поможет им значительно увеличить количество выданных кредитов. Причина, скорее, в том, что кредитовать некого. Существующие добросовестные заемщики на вес золота, а новых не прибавляется, так как риск инвестиций слишком высок.
Еще одним значимым событием, из анонсированных НБУ, могло бы стать снятие валютных ограничений, включая отмену запретов на выплату дивидендов. В 2014 году перед НБУ стояла сложная задача – остановить девальвацию. Регулятор эту задачу, в конце концов, выполнил, но ценой уничтожения валютного рынка. То, что было оправдано, как временная мера, в долгосрочной перспективе внесло свою немалую лепту в разрушение украинской экономики. Хотя, в данном процессе НБУ играет скорее роль заложника, нежели первой скрипки, которую в течение двух лет не могли поделить президент с бывшим премьером. Со слов главы НБУ, от начала процесса дерегуляции валютного рынка можно ожидать «после завершения второго пересмотра программы расширенного финансирования из МВФ» (Стилистика главы НБУ сохранена). Что это значит, говоря о конкретных датах, сказать трудно, учитывая реформистские «успехи» государства и, как следствие, уровень нынешних отношений с МВФ.
Вряд ли стоит ожидать от действий НБУ какого-либо сиюминутного эффекта. Но, тем не менее, снижение ставки рефинансирования – это демонстрация правильного направления движения. Что касается либерализации рынков и возможности репатриации дивидендов, то даже разговоры об этом – прогресс и малюсенький вклад, пусть не в привлечение, но хотя бы в сохранение выживающих в Украине западных инвесторов.
Пока писал, заряжался оптимизмом, но в самом конце, как назло, включил телевизор и посмотрел встречу президента с журналистами. Как всегда, прозвучала уверенная речевка об иностранных реформаторах-советниках в правительстве, вдохновленных представителях гражданского общества, здоровых силах внутри госаппарата, которая увенчалась фразой о том, что «перші успішні кроки уже втілюються в життя». По-моему, безмолвные американские президенты, строго глядящие с серо-зеленых купюр, вызывают больше доверия.