«Марш равенства» против «Демарша гомофобии»

«Правосеки» оказались братьями идеологов из «Русской весны».

«Марш равенства» в Киеве, в уместности которого многие сомневались, безусловно удался! Потому что позволил поставить диагноз обществу, сорвал маски и подарил надежду.

Диагноз, понятное дело, гомофобия. Для того чтобы выявить болезнь в организме, нужен специальный медикамент – агент-провокатор. «Марш равенства» выполнил ту же функцию в отношении народа Украины. Оказалось, что он мало чем отличается от народа России. Более того, выяснилось, что гордые своей европейскостью грекокатолики поют в унисон с упитанными бородачами из Московского патриархата, «правосеки» оказались в этом отношении братьями идеологов «Русской весны».

Не секрет, что именно «православные активисты» от Московской патриархии нападали на ЛГБТ-активистов в довоенном Киеве. Заняв их место, «Правый сектор» мгновенно влюбил в себя российских «ватников» – их восторженные статусы, постинги и комментарии заполнили соцсети. Так одна метко брошенная петарда свела на нет титанический труд российского агитпропа!

А надежда, о которой я сказал в начале, – это две разнополые VIP-пары: посол Швеции в Украине Андреас фон Бекерат с женой и депутаты-журналисты Сергей Лещенко и Светлана Залищук. Они с гордостью и достоинством шагали в колонне, подвергались тем же опасностям, что и остальные участники марша… Конечно, эти первые ласточки весну не делают, они лишь свидетельствуют о том, что весна неизбежна…

Строго говоря, они далеко не первые. Просто, в отличие от других «ласточек», они люди известные, и их присутствие в колонне не могло пройти незамеченным. На самом деле, в движении за равноправие ЛГБТ и в России, и в Украине давно присутствует внушительная фракция людей, которые руководствуются примерно теми же мотивами, что и белые сторонники Мартина Лютера Кинга в 50–60-е годы ХХ века в США. Белые активисты тогда подвергались обструкции и избиениям наравне с темнокожими. А порой им доставалось гораздо больше – как «предателям своей расы». Некоторых убили. И кровь этих мучеников тоже сделала Америку той открытой, свободной, динамичной страной, которую мы знаем и любим.

В чем суть сегрегации, против которой они выступали? В некоторых штатах к темнокожим относились примерно так же, как некоторые российские или украинские обыватели относятся к ЛГБТ-сообществу – с долей брезгливости. Вам случалось слышать: «А если твой сын завтра скажет, что он гей?!» Полвека назад в США эта фраза звучала так: «А если твоя дочь завтра объявит, что выходит замуж за черного?!» Сегрегация – лекарство от этих страхов. Мол, пусть будут, но за стенкой, чтобы не «законтачиться». Причем закон в США зачастую предписывал равенство, но правоприменительная практика на местах следовала предрассудкам толпы. Темнокожие американцы на юге де-факто оставались «людьми второго сорта».

И тогда, и сейчас люди, подвергавшиеся сегрегации, в большинстве своем на амбразуру не лезли. И в этом отношении нашим «людям второго сорта», безусловно, легче. Если африканец цвет своей кожи не может скрыть, то гей особенности своей сексуальной жизни вполне может не афишировать. Еще лучше – фиктивный брак, чтобы все «как у людей», а во внутренних покоях пускай совокупляется с кем хочет! В любых позах! Кто ж запрещает?! Хотя статью за мужеложство в УК все ж таки надо вернуть. А то у меня сын подрастает – мало ли что…

Примерно такие обрывки мыслей забивают голову постсоветского обывателя. Он искренне не понимает: чем они недовольны? Так на юге США удивлялись: почему негры не хотят сидеть в автобусе отдельно от белых и водить своих детей в специальные «черные школы»?

«Кто без греха, пусть первым бросит петарду, начиненную железками», – отмахивается от гомофобов, как от назойливых мух, Иисус.

Борьба против такого порядка – всегда вызов большинству: и «хозяевам жизни», и смирившимся угнетенным. Победа становится неизбежной, только когда на сторону непримиримых становятся сознательные дети угнетателей – те, кто сражается «не за себя, а за того (темнокожего) парня». Хотя, конечно, и за себя, и за будущее своих детей, и за свою страну, которую унижают и уродуют неравенство и несправедливость…

Полвека спустя развитые страны избавляются от последнего, самого живучего вида сегрегации. И опять – собственной активности ЛГБТ-сообщества недостаточно. Решающее значение имеет бескорыстная помощь друзей.

Уличные мероприятия, вроде киевского, в развитых странах проводятся регулярно и называются по-разному. Но содержание всегда одно: люди выражают солидарность с теми, кого некоторые продолжают считать «людьми второго сорта». Приходят туда семьями, с детьми; приходят политики и звезды; приходят родители, чтобы поддержать своих детей – геев и лесбиянок; приходят верующие, в том числе священники. А как иначе? Образ орудия казни на Голгофе – тот, что на груди – обязывает. И слова, которые Иисус чертил пальцем на песке…

Я много раз пытался вникнуть в богословское обоснование гомофобии, которое предлагают люди, называющие себя христианами, поражаясь его абсолютной богословской несостоятельности.

Во-первых, христианству глубоко чуждо понимание греха как преступления. Человек несовершенен, обуреваем страстями. Он «косячит», раскаивается, стремится изменить себя и свою жизнь. В общем, человек – это процесс. Христианство предлагает ему навигатор и отказывает в праве быть судьей другого человека. Вот и все!

«Кто без греха, пусть первым бросит петарду, начиненную железками», – отмахивается от гомофобов, как от назойливых мух, Иисус и продолжает писать на песке.

Разве нелюди, которые отправили в реанимацию киевского милиционера, без греха? Может, священноначалие Украинской греко-католической церкви уже составляет документы на его канонизацию? Очевидно же, что попытка убить «грешника» в Киеве – калька с евангельского эпизода про женщину, взятую в прелюбодеянии! А значит, все, кто способствовал нагнетанию атмосферы ненависти вокруг этого мероприятия, – соучастники этого преступления. Все они с камнями в руках стояли перед Христом в ожидании Его санкции на убийство. Евангельские ревнители Христа услышали и камни побросали. Наши – слышат только себя.

Напоминаю: евангельская женщина по законам того времени заслуживала «высшей меры наказания». Иисус одной репликой аннулировал судебное решение и сам отказался ее судить. К этому можно было бы ничего не добавлять, если бы не Левит и Второзаконие, на которые постоянно ссылаются люди с камнями в руках. Там якобы написано, что мужеложство – это какой-то «Царь-Грех» (как «Царь-Пушка» или «Царь-Колокол»), и потому не подлежит амнистии.

Чтобы согласиться с этим утверждением или его опровергнуть, нужно хорошо разбираться в юридических тонкостях иудаизма. Я в этом ничего не понимаю. Но одно могу сказать точно: к христианству все это не имеет отношения. Все четыре евангелиста молчат о «Царь-Грехе», потому что Иисус этой темы вообще не касался. Единственное место в Новом Завете, где встречается знакомое слово, – эпистолярное наследие первого христианского миссионера.

В длинном перечне людей, которым, по мнению апостола Павла, закрыт вход в Царствие Небесное, есть и «мужеложники». Наряду с просто «блудниками», «малакиями» (онанистами), «пьяницами», «злоречивыми» и др. Список мог быть гораздо шире – в него смело можно включить, вообще все человеческие слабости (похоже, Павел нарочно свалил все в одну кучу, чтобы «малогрешные» нос не задирали). Так или иначе, речь здесь идет о Царствии, в котором «не женятся и не выходят замуж, но пребывают как ангелы Божии» (Мф. 22: 23-32). А значит, традиционный брак тут имеет тот же статус, что и однополый – «то, что следует преодолеть». Потому что евангельский идеал подразумевает безбрачие и девство. Все остальное – компромисс…

Больше в Новом Завете нет ничего. Впрочем, богословские изыскания на эту тему – личная блажь того, кто ими занимается (например, моя). Никто не обязан принимать их на свой счет и относиться к ним серьезно. Но если отнестись, придется признать достойными христианина только два занятия: писать на песке и идти на Голгофу.

Ведь что дает нам право носить это гордое имя? Только одно – готовность следовать и подражать тому, кто не осудил женщину, был безвинно казнен и тем самым изменил мир. А значит, наш долг сегодня – хранить себя от скверны гомофобии. И делать весну.

Источник