Российский президент понял, что худшее позади.
Во время чемпионата мира по шахматам Владимир Путин болел за Сергея Карякина, рожденного в Крыму гроссмейстера, который получил российское гражданство за пять лет до аннексии Россией украинского полуострова. Ежегодное обращение Путина к Федеральному собранию, состоявшееся в четверг, было похоже на игру Карякина: российский президент был неестественно спокоен, и его месседж был рассчитан на то, чтобы подать негативную ситуацию в максимально оптимистичном ключе. Казалось, от лидера, которого весь Запад демонизирует за ставку на нынешний рост популизма, следовало ожидать чего-то более воинственного – но Путин демонстрировал тихую уверенность и, похоже, у него наконец появилось какое-то подобие экономического плана.
После слабой, полной оправданий и запинок речи в 2014, в следующем году Путин посвятил максимум внимания внутренней политике и старался ограничить количество геополитических вопросов. В 2015 году Путин говорил, что экономический кризис может затянуться, но в этот раз дал понять, что видит свет в конце туннеля.
Казалось, его невероятное везение исчерпалось в 2014 году, когда рухнули цены на нефть, а западные лидеры попытались изолировать РФ за агрессию против Украины. Теперь же экономический спад в России по большему счету окончен. Несмотря на консенсусный прогноз Bloomberg о сокращении экономики на 0,6% в третьем квартале, она сократилась всего на 0,4%, а Путин заявил, что общий спад за год составит около 0,3%.
Как обычно, Путин пытался подчеркивать позитивные моменты, говоря о том, что некоторые сферы промышленности, а также сельскохозяйственная сфера, демонстрируют признаки роста. Он похвастался тем, что Россия сейчас зарабатывает от экспорта сельскохозяйственной продукции больше, чем от экспорта оружия, и что фермерство получило толчок благодаря эмбарго на импорт, которое РФ ввела в ответ на санкции Запада. Он также упомянул рекордно низкую инфляцию, которая в этом году не должна превысить 6%. На самом деле растущего экспорта зерна из РФ эмбарго не коснулось. Многие сферы промышленности переживают спад по сравнению с предыдущим годом, несмотря на некоторые положительные моменты – рост производства грузовиков и сельскохозяйственной техники. Инфляция относительно невысока, поскольку внутренний спрос в натуральном выражении продолжает сокращаться – с самого падения цен на нефть. Несмотря на стабилизацию цен благодаря сокращению производства членами ОПЕК, чтобы сбалансировать бюджет, как в дни роста цен на углеводороды, потребуется снова девальвировать валюту.
Уверенность Путину возвращает не экономика. В основном его, похоже, поддерживает знание, что россияне пережили худший этап кризиса и все больше объединены вокруг него и созданной им патриотической идеологии. Как он сформулировал: «Граждане объединились – и мы видим это, и мы должны поблагодарить наших граждан за это – вокруг патриотических ценностей. Это не потому, что они счастливы и всем довольны. Нет, все равно есть много сложностей и проблем. Но есть понимание их причин и, что наиболее важно, что мы преодолеем их вместе».
Со стороны Россия кажется репрессивным, агрессивным государством, в котором только что прошли очередные сфальсифицированные выборы, без независимых судов, свободной прессы или активной политической оппозиции. Но Путин считает Россию работающей демократией – просто демократией, где большинство поддерживает его. Путин с гордостью говорил о создании сильного государства как основы для «осознанной, естественной консолидации граждан ради успешного развития страны». По его словам, либеральным оппонентам нужно просто больше уважать простых людей. Что касается отсутствия живой, соревновательной демократии: «Можно ли достичь значительных стратегических целей в расколотом обществе? Возможно ли выполнить эту задачу в парламенте, где эффективную работу заменяет борьба амбиций и бессмысленные споры?».
«Даже самые богатые и стабильные государства, – сказал Путин, явно намекая на страны Европы и США, – сталкиваются все с новыми и новыми расколами и конфликтами политического, этнического и социального характера». Россия, по его мнению, смогла избежать этого благодаря силе своей государственной машины.
Центристские западные лидеры, пытавшиеся сделать Путина парией, теперь действительно чувствуют себя неуверенно из-за всплеска популизма. Путин не сказал ничего внятного о способствовании этой турбулентности и даже не показал, что радуется ей – но от него исходило злорадство человека, ухитрившегося избежать аналогичных проблем в своей стране. Это чувство превосходства явно смешано с облегчением. Политическая система, которую он строил, пережила экономический кризис и серьезные геополитические проблемы, причем даже без серьезных протестов.
Путин чувствует, что у него есть опора для дальнейших действий. Он приказал правительству разработать экономическую программу, благодаря которой к 2019 или 2020 году экономика России будет расти быстрее, чем мировая. Тем не менее, он уже знает, что хочет делать – этого ощущения недоставало в его речах в предыдущие два года.
Российский лидер готовит масштабную инфраструктурную программу, основанную на улучшении дорог в крупных городах и между ними, а также завершении строительства моста в Крым. Он хочет, чтобы переоснащенная оборонная промышленность России начала производить больше высокотехнологических товаров гражданского назначения – их количество планируется к 2030 году увеличить вдвое. Правительство будет пытаться стимулировать неэнергетический экспорт, включая сельское хозяйство и высокотехнологичные товары. Чтобы диверсифицировать экономику и обеспечить рост, Путин планирует ввести большие налоговые послабления для технологических компаний и более способствующий бизнесу налоговый режим. Хотя в этой части выступления конкретики было мало, российский президент дал понять, что он против повышения налогов.
Основные пункты этого плана в целом совпадают с предложениями Дональда Трампа для США. Путин сказал, что хотел бы сотрудничать с новой президентской администрацией «на равных и взаимовыгодных условиях». Если Трамп слушал речь, на многих моментах он мог бы утвердительно кивнуть. Также легко представить формирование между ними внешне сердечных отношений, в которых Путин будет льстить американскому президенту, чтобы манипулировать им. Российский лидер говорит о том же, что и Трамп, только менее определенно. Теперь, когда опасность отступила, он выглядит естественно и расслабленно, как и Карякин во время самых удачных своих игр.
На чемпионате российский игрок столкнулся с мощным, креативным, изобретательным игроком. Карякин пережил первые две игры, вытащил вторую из невозможной позиции, продемонстрировав свое хладнокровие и умение играть в обороне – а затем проиграл следующие две игры Манусу Карлсену, разбившему надежды Карякина гениальным ходом своего ферзя. Среди современных мировых лидеров нет человека, который мог бы так же справиться с Путиным, и при новом поколении западных президентов и премьеров это вряд ли изменится. И, хотя Карлсена тренировал вечный оппонент Путина Гарри Каспаров, российская политическая оппозиция нынешнему президенту не соперник.
Я хотел бы, чтобы мировая политика была больше похожа на шахматы. К сожалению, пока в ней выигрывает не тот человек.