О вступлении в ЕС сейчас речь не идет.
Очень и очень разочаровывающее решение Европарламента в очередной раз перенести рассмотрение решения о безвизе для Украины (с февраля на апрель).
Эта ситуация не оставляет сомнения, что в случае с Украиной речь идет не о бюрократических процедурах в рамках европейских институтов, а об отсутствии политической воли принять окончательное решение.
Кажется, на этот раз речь идет о желании «закончить процедуру» после президентских выборов во Франции. Но учитывая тот факт, что в плане изменения подходов к отношениям с РФ итоги президентских выборов во Франции выглядят решенными, то позже возникнет вопрос: а как Россия отреагирует на введение безвиза для Украины, и не стоит ли «украинский безвизовой вопрос» решить одновременно с российским? Или другой вопрос. И процедура растянется до бесконечности.
Журналисты спрашивают: а что же будет с общественным мнением в Украине относительно европейской интеграции?
Мне почему-то кажется, что после выброса справедливой злости, пренебрежения и раздражения в адрес Европы украинское коллективное сознательное и бессознательное быстро вернется к пониманию, что «Европа» — это не только география или там европейская бюрократия и набор стран. Европейская интеграция для Украины — это введение во всех сферах общественной жизни принципов и норм, которые, какими разочаровывающими для нас сегодня не были бы европейские политики и бюрократы, все же на несколько порядков выше, лучше, передовее большинства аналогичных украинских принципов и норм.
А о вступлении в ЕС сейчас точно не идет речи, поэтому и социология в поддержку этого сегодня особого значения не имеет.
Европейская интеграция как направление развития останется, с моей точки зрения, безальтернативным. А вот формы этой интеграции (не говоря про темпы) могут быть очень разными.
В конце концов, несостоятельность европейской политики выполнять обязательства перед Украиной снимает с нас обязанность выполнять невыгодные для нас обязательства перед ЕС. Нужно учиться быть национально-эгоистичными и упрямыми с любым международным партнером, а не только врагом — Россией.