Погибшие стали заложниками кремлевского безумия.
Уже после убийства российского посла в Турции приходилось замечать, что это – лишь первый террористический акт после уничтожения Алеппо, начало совершенно новой эпохи в противостоянии России и мусульманского мира. Похоже, это понял и сам Владимир Путин, который демонстративно перенес важное пропагандистское ритуальное действо – свою пресс-конференцию.
Хотя, конечно, мог бы перенести на следующий день прощание с убитым дипломатом. Не прошло и дня после пресс-конференции Путина – а Россия вновь погрузилась в траур. Теперь уже из-за гибели военного самолета с артистами ансамбля имени Александрова и высокопоставленными чиновниками Министерства обороны России.
Конечно, до окончания расследования катастрофы будут выдвигаться различные версии гибели лайнера. В том числе и техническая, связанная с возрастом самолета и особенностями взлета из аэропорта Сочи.
Впрочем, техническая версия тоже будет свидетельствовать отнюдь не в пользу государства. Старый самолет, на котором отправляют артистов и журналистов для выступления на военной базе – это приговор государству, весь смысл существования которого сосредоточен в пропаганде.
Однако общественное мнение – какими бы ни были причины гибели самолета – будет убеждено в террористическом акте. Самолет буквально развалился в воздухе. Его пилотировал опытный экипаж, орденоносцы.
По степени опытности этих военных пилотов самолета даже нельзя сравнить с пилотами судов гражданской авиации. Самолет летел в Сирию. Это то, что люди запомнят. Это причины того, почему они не поверят никакому другому выводу расследования, кроме вывода о террористическом акте.
Но есть и еще одна причина, о которой вновь приходится напоминать. Это – не последняя катастрофа. Это – только одна из первых катастроф, которые связаны со злодейским уничтожением Алеппо. Дальше будет больше и хуже.
Понимали ли в Кремле последствия действий России в Сирии? Учитывая то, что Россией руководят кадровые офицеры специальных служб, они не могли не просчитывать ситуацию. Но пришли к неверным выводам по нескольким причинам.
Первая из них – это переоценка эффективности российских спецслужб. Российские спецслужбы давно уже превратились в некий симбиоз “ордена меченосцев” и бандитского предприятия. Именно поэтому им не очень сложно бороться с инакомыслием в России.
Они могут быть эффективны в коррумпированных странах на постсоветском пространстве, в том числе и в Украине. Но они практически неспособны к реальной оперативной работе – той, которой ежедневно занимаются спецслужбы США, Израиля или Великобритании для предотвращения террористической угрозы. Путин этого не понимает.
Уничтожение Алеппо – это переход “красной линии”, когда ненависть становится иррациональной и ее носители перестают задумываться о последствиях своих действий для себя, своих близких и даже для своих народов. Такой эффект в уменьшенном виде уже был после варварских бомбардировок Грозного и “зачистки” Чечни.
Но он касался – учитывая светский характер конфронтации – именно чеченцев как этноса. Мусульманский мир в целом, другие мусульманские народы России оказались к этому конфликту равнодушны. Именно поэтому российским спецслужбам после нескольких страшных трагедий – Дубровка, Беслан, взрывы самолетов – удалось локализовать угрозу.
Сейчас – совершенно другая ситуация. При этом стоит напомнить, что Россия – многоконфессиональное государство. При этом огромная часть молодых мусульман в этой стране находится на самом настоящем социальном дне, что облегчает задачи для различных радикальных организаций. О личной инициативе я даже не упоминаю, ее не просчитает ни одна спецслужба.
Все это означает, что 2017 год может оказаться для России началом террористической нестабильности. Страшным может оказаться пробуждение каждого дня. Последствия – непредсказуемыми. И не только для России – для ее соседей тоже.
Именно поэтому я не понимаю людей, которые с трудом скрывают – или не скрывают – своего ликования. Гибель самолета, гибель людей – всегда трагедия. Стоит напомнить, сколько радостных взвизгов было в самой России по поводу гибели самолета с украинскими военными, стоит напомнить о мародерах, которые собирали вещи на месте гибели малайзийского “Боинга”.
Нельзя уподобляться дикарям.
Но дело не только в этом. Дело в том, что среди погибших или пострадавших может оказаться любой из нас. Любой из нас может оказаться в группе лиц, которую террорист примет за “русских” в толпе на курорте или аэропорту. Любой может оказаться жертвой техногенной катастрофы в случае диверсии на одной из российских атомных электространций в европейской части этой страны.
Если Путин не понимает рисков – то хотя бы мы с вами должны их понимать. Российские спецслужбы совершенно неэффективны. Российская власть не способна защитить граждан от террора и диверсий. Российское общество не имеет потенциала для смены власти и радикальных перемен в политическом курсе страны.
Это означает, что не только россияне, но и мы с вами, вся Европа – заложники путинского безумия.