Что означает очередное обострение отношений.
Семичасовая пресс-конференция белорусского президента Александра Лукашенко состоялась буквально на следующий же день после решения главы российского ФСБ Александра Бортникова установить пограничную зону на границах с Беларусью.
Лукашенко возмущался и негодовал: как это так, директор ФСБ одним росчерком пера уничтожает интеграционные соглашения. Да и вообще, как можно устанавливать пограничную зону, когда граница России и Беларуси не делимитирована и не демаркирована. Это же конфликт!
Но на самом деле возмущение Александра Лукашенко было наигранным. Он прекрасно понимал, что решение Бортникова — вернее, Путина, а не Бортникова, потому что глава ФСБ не принимает подобных решений самостоятельно — это всего лишь ответ на его недавний указ о введении безвизового режима для граждан 80 государств мира, среди которых Соединенные Штаты, Канада и страны Европейского Союза.
Теперь жители этих стран могут пребывать на территории Беларуси без визы на протяжении пяти дней — и существует возможность продления такого пребывания. При этом никакой границы между Россией и Беларусью до последнего времени не было, пограничный режим осуществлялся как бы в общем Союзном государстве — и поэтому человек, который въезжает в Беларусь, теоретически (и практически) может продолжить свое путешествие по территории Российской Федерации без всяких ограничений.
Понятно, что Москва с ее параноидальным стремлением к контролю за въездом согласиться с этим не может. Но даже без всякой паранойи: какая страна добровольно откажется от контроля за собственными границами и передаст его другой стране — тем более, что на самом деле никакого Союзного государства не существует, это лишь фикция. Возможно, для России и Беларуси выходом была бы совместная виза — как и совместная миграционная карта. Но Лукашенко пошел по другому пути. Возникает вопрос — почему?
Российские комментаторы в силу присущей им чванливости утверждают, что Лукашенко ввел безвизовый режим как раз для того, чтобы превратить Беларусь в транзитную страну для поездок в Россию — а Бортников взял и прихлопнул его лавочку! Но Лукашенко — отнюдь не такой идиот, чтобы не просчитать последствий своего безвизового указа. Он не «открывал» Беларусь. Он «закрывал» Россию, так как понимал, что граница возникнет неизбежно. Но ему нужно было, чтобы она была возобновлена российской стороной, а он остался в белых одеждах друга России и сторонника интеграции.
Вопрос, зачем граница нужна Лукашенко, тоже понятен. Не Бортников, а он закрывает лавочку — лавочку интеграции с Москвой. Но делает это по возможности осторожно, чтобы не вспугнуть ополоумевшего медведя, известного своей непредсказуемостью. Ему важно было запустить процесс — и процесс, как говорил Михаил Сергеевич, пошел.
От интеграции с Москвой Лукашенко отказывается не от хорошей жизни. 23 года он сидел на русской шее, используя деньги и преференции соседней страны для упрочения собственного режима и консервации бывшей советской республики. За эти годы Беларусь фактически лишилась признаков суверенной государственности, а ее жители превратились в народ иждивенцев. Но зато Лукашенко удалось превратить всю Беларусь в свое большое поместье.
И это поместье он будет защищать.
Такие маневры Лукашенко в прошлом были связаны прежде всего с желанием получить деньги у России, показать, что у него есть альтернатива. Разница в том, что тогда у Путина деньги были, а сейчас нет. Сейчас Лукашенко придется отползать по-настоящему.
На Лукашенко — и он откровенно рассказал об этом на своей пресс-конференции — произвело большое впечатление поведение Путина, который отказывался от уже достигнутых с ним договоренностей. Это достаточно большой фрагмент, но показательный. Вот он:
«Вот тут рассказываю дословно, как было, хотя это может быть некрасиво с моей стороны, но коль уж так случилось. Приезжает комиссия правительственная целая. Я приезжаю в резиденцию загородную поздно вечером, звонок — Путин звонит. «Привет». «Привет». «Слушай, тут наши договорились, слава богу, развязали конфликт. У меня просьба к тебе какая: завтра у тебя будет Дмитрий Медведев, я тебя прошу, найди время, прими его».
Я ему говорю: «Даже если бы ты не сказал, у меня практика такая. Премьер-министр России, мы с ним работали, мы знаем друг друга, я его обязательно приму. У меня график такой, я его могу подвинуть». «Нет-нет, ничего не двигай, пусть он ищет возможность к президенту приехать». «Хорошо, мы договоримся. Я тебе обещаю — приму». Приезжает Медведев, я его принимаю. Он приносит мне таблицы: «Александр Григорьевич, таблица по развязыванию этой ситуации. Да, действительно, мы не можем, «Газпром» и прочее.
Мы вам выпадающие доходы компенсируем через нефть, даже через бюджет». Я ему говорю: «Слушай, Дмитрий, мне какая разница, деньги не пахнут, откуда они придут, от газа, от нефти, из бюджета и прочее». Смотрю, та же таблица, что и Семашко мне заранее показал, я говорю: «Я согласен». «Слушай, — он говорит, — я тебя прошу, позвони президенту». «Хорошо, я сейчас позвоню». «Нет, без меня». Я говорю: «Дмитрий, давай я сейчас позвоню».
Беру трубку, меня с Путиным соединяют, в шутку говорю: «Ну прислал премьера. Устроил он мне головомойку, как будто я виноват». «Да неправда это». «Да я шучу, конечно». Рассказываю, что мы встретились, я согласен, конечно. «Согласен? Хорошо. Мы в ближайшее время патриарха будем поздравлять, давай мы с тобой встретимся, поговорим и прочее». Вы видели: встречаемся с патриархом, вопрос решен, я Семашко чуть ли не орден на грудь и так далее.
Поехали к нему, до двух часов ночи, обсудили все вопросы, как родные люди. И последний вопрос: он берет свои бумаги, долго пытается мне что-то объяснить. Я говорю: «Подожди, ты хочешь сказать, что вы не можете этим путем идти, как вы мне эту таблицу прислали?». «Да, у меня мотивация, министры пришли». «Слушай, Володя, не порти мне вечер. Я понял — не можешь. Это твой товар, это твой продукт. Не можешь — не надо. Я у тебя нефть не заберу сам и у ядерной державы газ тоже не отберу. Ну не можешь и не надо».
Он мне дословно: «Слушай, не обижайся. Я же не говорю, что мы не сделаем, что это нельзя. Давай поищем другой путь. Ненормально, если из бюджета мы будем компенсировать» Я говорю: «Правильно, я Медведеву это сказал и своим, как бедный «Газпром» эту потерю в 500 миллионов будет компенсировать. За счет бюджета? Он, что, у вас самый бедный?». Потом в шутку: «Может быть у тебя акции в «Газпроме»?». «Нет, у меня нет».
«А может быть у правительства российского? Почему вы так себя ведете? Что такое 500 миллионов для «Газпрома», при таких гигантских доходах?». В шутку обменялись репликами. Но я-то знаю: Медведев — председатель совета «Газпрома». Кто тут у нас из россиян, наверное, знает, знает некоторые нюансы. Так вам, говорю, «Газпром» дороже, чем государство. Договорились, что нам надо первого числа договариваться, что вы волокиту устраиваете. Твое правительство, мое садятся, новый вариант предлагают согласно с расчетами и прочее. Я говорю: «Хорошо, ответь на один вопрос».
Он всегда был человеком, если сказал, с него надо выбить обещание, он уже отходов не делает никаких. Я говорю: «Почему ты изменил своей практике? Ты же меня попросил с этой таблицей, которую Медведев мне дал». «Да, я просил. Но не могу сейчас». Не можешь — не надо, пусть правительство работает. До сих пор работает. Договориться пока не смогли.
И уже началась какая-то канитель. Вчера соглашается: ладно, давайте по-старому работать, нам это проще и легче. Через сутки: нет, это не подходит, потому что начальники якобы не согласились. Вот идет эта тягомотина. Это нормально? Я уже снизошел до того, что почти все в деталях рассказал, как шли эти переговоры. Как я могу это расценивать? Как издевательство».
То есть о чем говорит Лукашенко? Он просит у России, как обычно, деньги. Без этих денег ему не прожить. И ему все равно, откуда они возьмутся — «деньги не пахнут». Путин и Медведев должны ему эти деньги дать. И они это понимают — они его содержат, он их союзник. Но у них просто нет.
Их собственные министры всякий раз объясняют это двум не очень образованным и не очень реалистичным правителям — и Путин вынужден отказываться от уже данного обещания, что ему действительно не свойственно в отношениях «со своими». И Лукашенко понимает, что денег у Путина нет. А раз так, зачем ему Путин, зачем ему Россия?
И он начинает отползать. В сторону Запада — потому что больше деваться ему некуда. Он так делал уже не раз, но в прошлом эти маневры были связаны прежде всего с желанием получить деньги у России, показать, что у него есть альтернатива. Разница в том, что тогда у Путина деньги были, а сейчас нет. Сейчас ему придется отползать по-настоящему.
Вопрос в том — куда, как и дадут ли. Отползать в сторону Европейского Союза, Запада — это означает выполнять условия, которые могут казаться Лукашенко блажью. Даже и не условия политических реформ — при его тотальном контроле за системой он может без особого риска имитировать «гласность».
Нет, Лукашенко может не понимать в первую очередь логики экономических перемен — а на западной шее, как на русской, не посидишь просто так. Но, с другой стороны, никакой Венесуэлы за пазухой у Лукашенко уже нет — и Китай его тоже кредитовать не станет.
Еще один вопрос — а отпустит ли его Россия. Мы хорошо знаем уровень инфильтрованности российскими агентами Украины во времена Януковича. Теперь просто представьте, как инфильтрована Беларусь. Российские войска уже там, их даже не нужно вводить. Белорусская армия может оказаться белорусской только по названию.
Тотальный контроль Лукашенко за государством зиждется на его союзе с Путиным. Но если этот союз распадется, может оказаться, что у Путина в Беларуси свое параллельное государство, которое окажется сильнее лукашенковского. С другой стороны — а что делать, если это государство победит и у Беларуси будет другой президент, опять свой в стельку? Откуда брать на него деньги?
Ответов ни на один из этих вопросов нет ни у Лукашенко, ни у Путина. Именно поэтому осторожный белорусский дрейф с элементами шантажа может на поверку оказаться классическим тупиком.