Европейские страны должны решать реальные проблемы.
Глядя на хаотичное управление страной Дональда Трампа и трудный путь, предстоящий Великобритании после Brexit, европейские избиратели могут отвернуться от ультраправых популистов, таких как Марин Ле Пен во Франции и Герт Вилдерс в Нидерландах. Но даже, если европейским правительствам удастся удержать популистов в узде, им все равно придется проводить структурные реформы, способные обеспечить долгосрочный экономический рост.
В своей книге 1991 года «Макроэкономика популизма в Латинской Америке» покойный Рудигер Дорнбуш из Массачусетского технологического института и Себастьян Эдвардс из Калифорнийского университета представили стандартное определение экономического популизма. Они описывают его как «подход к экономике, подчеркивающий рост и перераспределение доходов, игнорируя при этом риски инфляции и дефицита финансов, внешние ограничения и реакцию экономических агентов на агрессивную нерыночную политику».
По словам Дорнбуша и Эдвардса, экономический популизм может возникнуть, когда политики и граждане «глубоко недовольны экономическими показателями». В ответ «политики категорически отвергают консервативную парадигму, игнорируя какие-либо ограничения макроэкономической политики». Это создает почву для популистской программы, основанной на «росте активности, перераспределения доходов и реструктуризации экономики».
Популистская экономическая политика, которую описывают Дорнбуш и Эдвардс, удивительно похожа на экономическую политику еврозоны после финансового кризиса 2008 года. По данным Евростата, с 2007 по 2015 год средний показатель соотношения государственного долга к ВВП во всех 19 государствах – членах еврозоны увеличился с 65% до почти неприемлемых 90%; также наблюдается застой среднегодового роста ВВП. По всему Европейскому союзу среднегодовые показатели роста ВВП вернулись к уровню 2008 года лишь после 2015 года.
Экономическая политика европейских правительств в этот период вытеснила структурные реформы. На саммите G20 в ноябре 2008 года в Вашингтоне, крупнейшие экономики мира взяли на себя обязательство делать все возможное, чтобы восстановить рост и стимулировать внутренний спрос посредством макроэкономических стимулов. И хотя денежная и фискальная экспансия была оправдана лишь на тот момент, для прекращения паники, с тех пор эту политику так и не свернули.
Кризисные страны в Южной Европе были главными сторонниками такого подхода, в то время как Германия, наряду с другими государствами Северной и Восточной Европы, сопротивлялись этому. С 2008 года восемь стран ЕС переживали финансовые трудности, требуя срочной помощи от Международного валютного фонда. И все же многие экономисты по-прежнему призывают к более масштабному макроэкономическому стимулированию, по-видимому не задумываясь об ущербе, причиненном такой политикой.
Нобелевские лауреаты по экономике Пол Кругман и Джозеф Стиглиц утверждают, что проблемы Европы обусловлены недостаточными фискальными и монетарными стимулами, а также структурными изъянами в еврозоне. Но они игнорируют необходимость реформ для потенциального роста. Предписанное ими лекарство использовалось в Греции и Италии, но потерпело поражение: экономика Греции в настоящее время отброшена на семь лет назад, а Италия – на пять. И даже после существенного сокращения их государственный долг в конце 2015 года по-прежнему составлял 177% и 132% ВВП, соответственно.
Европейские страны, демонстрирующие стабильный рост – страны, не взваливавшие на себя крупные государственные долги: Польша, Швеция, Эстония, Латвия, Литва и Словакия. Среди государств, переживших кризис в еврозоне, Ирландия значительно сократила свои расходы и задолженность. С тех пор она переживает значительный подъем.
Это говорит о том, что экономические проблемы Европы связаны не с недостаточным спросом, а с плохо функционирующими рынками, чрезмерным финансовым бременем, чрезмерным регулированием и низким уровнем образования. Таким образом, европейские страны должны сосредоточить свое внимание на решении этих реальных проблем, а не на создании новых долговых ловушек.
На самом деле, странам ЕС следует ограничить расходы. Средний объем государственных расходов в ЕС составляет 47% от ВВП, тогда как в других развитых странах этот показатель составляет 37-38% ВВП. Это отражает расходы стран ЕС на субсидии предприятиям, социальные выплаты и государственное управление. Все эти статьи расходов должны быть сокращены.
Если странам ЕС удастся обуздать свои расходы, они смогут снизить налоги на рабочую силу, которые в данный момент слишком высоки. Остальной части ЕС стоит последовать примеру нескольких восточноевропейских стран и снизить налоги на рабочую силу, чтобы они соответствовали ставке налога на прибыль.
Такие страны, как Великобритания и Германия, добились низкой безработицы (сейчас около 5%), дерегулируя рынки труда, расширяя профессиональную подготовку и достигая разумных соглашений о минимальных ставках. Напротив, чрезмерно регламентированные рынки труда в странах Южной Европы, таких как Греция, Италия и Испания, усложняют трудоустройство и дискриминируют молодых работников.
Страны Южной Европы также серьезно отстают от северных по программам стажировок и среднего образования, что лишний раз свидетельствует: безработица здесь в большей степени связана с предложением рабочей силы, чем со спросом. Действительно, рынки труда Италии и Португалии росли медленно даже в период 2000-2007 годов, предшествовавший кризису.
Наконец, ЕС должен оптимизировать рынок своих услуг и открыть свой цифровой рынок, чтобы они функционировали также, как единый рынок товаров. Правительствам следует тратить меньше усилий на регулирование, позволяя процветать конкуренции и предпринимательству, особенно в отношении таких инновационных компаний, как Uber и Airbnb. В Континентальной Европе слишком мало элитных университетов, недостаточно венчурного капитала, слишком много регулятивных норм, а на исследования и разработки достаточно средств тратит лишь полдюжины стран.
Вместо того, чтобы проводить структурную политику для экономического роста, европейские политики стремятся к экономическому популизму, обещая высокую прибыль при небольших затратах. Совсем неудивительно, что многие европейцы были искушены политическими аутсайдерами.
Но не нужно отчаиваться. Полдюжины преуспевающих европейских стран могут служить образцами для своих соседей. Изучая друг друга, европейцы могут спастись от экономического популизма и от политических популистов, которые могут сделать ситуацию намного хуже.