Какова цель введения визового режима.
После победоносного закрытия «Одноклассников», «ВКонтакте» и «Mail.ru», после духоподъемного недопуска Юлии Самойловой и Лолиты Милявской ввести визы для пришельцев с Севера, казалось бы, сам Бог велел. Ведь как еще оградить страну от хищных российских щупальцев? Впрочем, любое не слишком популярное нововведение всегда следует проверять, как минимум, на истинность цели, эффективность, а также соответствие целей и средств, — чтобы не получить в итоге чего-то прямо противоположного.
Какова цель визового режима? Защитить Украину от проникновения российских боевиков и диверсантов? Сделать плохо россиянам, потому что они за Путина? Сделать неприятно самому Путину? Сделать ужасно украинцам, работающим в Москве? Увеличить количество украинских «невозвращенцев», оставшихся навсегда в России? Трудоустроить немалое количество консульских работников, которые будут заниматься администрированием новой визы? Сделать так, чтобы граждане Украины въезжали в Крым по визам — для закрепления нынешнего положения вещей? Визы для россиян — это четкий прагматический расчет, направленный на укрепление национальной безопасности, или эмоции, эмоции и еще раз эмоции, способные создать для Украины новые проблемы и головные боли?
Итак, 1. На самом деле, односторонний визовый режим между Украиной и Россией уже фактически существует — с 2014 года. Во-первых, гражданам России, особенно мужского пола 20–60 лет, при въезде в Украину желательно иметь нотариально заверенное приглашение от родственников. Без него существует «презумпция виновности»: вас будут подозревать в причастности к терроризму и могут завернуть прямо с поезда. Во-вторых, многим россиянам (в основном, публичным персонам) уже запрещен въезд в Украину на несколько лет — за украинофобские высказывания или антиукраинскую деятельность. В-третьих, недавно появился новый повод для ограничения въезда россиян, апробированный на певицах Юлии Самойловой и Лолите, — несанкционированное посещение аннексированного Крыма. Для всех этих ограничений не понадобилось никакого специального визового порядка.
2. Если визовый режим предполагается ввести для «фильтрования» российских «отпускников», едущих пострелять на Донбасс за «Русский Мир», то сейчас их «фильтруют» (почти как в анекдоте) — но не по паспорту, а по морде. В смысле, не на стадии рассмотрения визовых документов, что сделать практически невозможно, а при личном досмотре на границе. Да и ехали «отпускники» в ЛДНР не через Киев и не через Харьков, а через неконтролируемую с украинской стороны российско-украинскую границу.
3. У Украины отсутствует механизм администрирования визового режима с Россией. Иначе говоря, нет лишних людей и средств, которые будут рассматривать ежегодно порядка 200–300 тысяч визовых заявок — даже если за визу будут сдирать по 10–20 долларов. Особенно если учесть сокращение украинского дипломатического и консульского присутствия в РФ.
4. Занятными представляются рассуждения некоторых украинских политиков о том, что Россия, мол, не станет вводить симметричный визовый режим для украинцев, коих на российскую территорию ежегодно въезжает до 3 млн. человек. Мол, России же это невыгодно — ей нужна дешевая украинская рабочая сила. Эта логика, конечно, может сыграть. А может и не сыграть — всё будет зависеть от иной, более важной для Кремля логики — логики «гибридной» войны. И, стоит заметить, Россия умеет более эффективно создавать проблемы для Украины и украинцев, чем наоборот. Все украинцы, которых могут заставить делать визу для въезда в Россию, — это увеличение раздраженного и крайне недовольного действиями украинской власти электората. Вряд ли Кремль упустит такую шикарную возможность кинуть политические «дрожжи» в уборную — увеличить количество эмоционального негатива в Украине.
5. По большому счету, введение визового режима — это акция против украинского народа во всей его полноте — прежде всего, против российской украинской диаспоры. Большинство россиян, путешествующих в Украину с частными визитами, — это этнические украинцы, волею судеб оказавшиеся в России. Это преимущественно симпатики Украины, стихийные проукраинские агитаторы (хотя, разумеется, встречаются всякие). Эффективные государства всегда используют собственную диаспору для решения множества практических задач, включая лоббизм, сбор информации, создание благоприятного имиджевого восприятия и т.д. Неэффективные государства вводят визы для своих же.
6. Большим упущением украинской политики безопасности стал режим пересечения украинской границы россиянами исключительно по загранпаспортам (до 1 апреля 2015 года можно было въезжать также и по внутренним российским). Казалось бы, в чем разница? А в том, что внутренние паспорта есть у всех россиян, тогда как выдачу загранпаспорта ограничивает ФСБ РФ. Некоторым российским оппозиционерам отказано в получении загранпаспорта — под надуманным предлогом. Например, недавно (после нападения и обливания кислотой) выяснилось, что у Алексея Навального уже несколько последних лет нет загранпаспорта — по этой причине он не мог попасть в закордонную клинику для лечения поврежденного при нападении глаза. Соответственно, без загранпаспорта, заторможенного ФСБ, он лишен был и возможности приехать в Украину. Получается, украинское государство, пусть и помимо своей собственной воли, помогло ФСБ сделать того же Навального (и много кого еще из антипутинской оппозиции) невыездным из России. (Если благодаря запрету въезда в Украину по внутренним российским паспортам за последние два года удалось задержать или «отфильтровать» хотя бы одного боевика или «тракториста», автор готов забрать свои слова из этого абзаца назад.)
7. Кроме того, есть высший пилотаж в дипломатии и международных отношениях. А именно — приобретение симпатий граждан враждебного государства во время объявленной или «гибридной» войны с ним. Например, это было бы возможным, если б месседж украинской власти в сторону России формулировался примерно так: «Мы, Украина, понимаем, что Кремль и российский (русский) народ — это две большие разницы. Кремль и кремлевцы, как истинные наследники Орды, затевают войны, а российский народ нам не враг, более того, он — первая жертва Кремля. А потому мы ему всячески сочувствуем и надеемся, что в скором времени, в том числе и при нашем участии, оковы тяжкие падут, и Россия будет свободной. А посему мы готовы либерализовать условия пребывания россиян в Украине — если это, разумеется, не разносчики «русской весны» и не строители «русского мира», а честные и порядочные жертвы ордынского тоталитаризма». Следует заметить, что месседж Кремля украинскому народу строится именно по описанной модели: в нем разделяется плохая власть («фашистско-бендеровская хунта») и «братский России украинский народ» (или «часть общего народа», ведь «мы же один народ»), ставший «жертвой майданных упырей». И на многих в Украине подобный подход действует. В общем, визы для России — это очень эффективный, своевременный, актуальный, мудрый, инновационный политический шаг. С одним уточнением. Это очень эффективный, своевременный, актуальный, мудрый, инновационный политический шаг — для развития хаоса, неопределенности и деструкции в Украине, для увеличения недовольных, для усиления прокремлевского лобби.