Двухчасовой разговор продемонстрировал углубление кризиса.
Начнем с того, что этот телефонный разговор требовался прежде всего лидерам Франции и Германии. Эмануэль Макрон стремится продемонстрировать всему миру, что он может внести свежие идеи в процесс урегулирования конфликта на Донбассе даже в первые 100 дней своего президентства. Ангела Меркель — подтвердить, что остается мощным европейским политиком и получить рейтинговые баллы в условиях избирательной кампании, которая набирает обороты.
На самом деле Минские договоренности находятся в состоянии комы, однако заявить об их смерти может только Владимир Путин. И дело не в том, что Россия осуществляет агрессию против Украины, а в том, что ее президент наименее зависим от общественного мнения внутри страны. Для Украины подобное заявление может обернуться масштабной эскалацией конфликта на Донбассе, тем более в контексте намерений «переучредить Малороссию», озвученных Захарченко. Для Франции и Германии — продемонстрировать импотенцию европейской дипломатии, ее несостоятельность погасить масштабный за 20 последних лет конфликт в Европе.
Напомню, что даже после достижения договоренностей после 17-часовых переговоров в Минске 12 февраля 2015, их участники не провели совместный брифинг или пресс-конференцию. Не было ничего подобного и после следующих встреч Нормандской четверки в Берлине и Париже. Теперь переговорный процесс пошел в телефонный формат, который исключает эффективные совместные действия. Возникает впечатление, что все участники Нормандской четверки ждут предложений со стороны США, но Курт Волкер — не волшебник, он только находится на стадии сбора информации. Поэтому новых идей по урегулированию конфликта на Донбассе не стоит ждать раньше осени.