Люди не отдают себе отчет в том, что мир изменился.
В детстве я переписывал тексты Высоцкого от руки (хотя больше любил Галича, для меня именно он был настоящим). И Мандельштама я переписал. И многих поэтов русского Серебряного века знаю наизусть. И по своему первому образованию я — русский филолог. Не украинский.
Тем не менее, с того дня, когда я помню себя мыслящим человеком, я прекрасно осознавал — спасибо семье и здравому смыслу — что моя родная культура — это Шолом-Алейхем и «Варничкес», а моя родная история — это восстание Маккавеев и Шестидневная война. И еще я осознавал, что культура страны, в которой я живу — это Шевченко и Леся Украинка, это песня о Рушнике и Лятошинский. И хотя я прекрасно понимаю, что у меня никогда не будет такого «электрического» контакта с томиком «Кобзаря», как у этнического украинца (а он никогда не поймёт, что мы на самом деле чувствуем, когда слышим «Аидише маме»), тем не менее это — мое.
В русской культуре — странно было бы это отрицать — немало культурных вершин (исторических — меньше, это беда любой империи). Но для меня это — чужие вершины. Как и польские, немецкие, французские, японские. Я люблю дышать воздухом чужих гор. Но ничто не сравнится для меня с куполами Киева и куполами Иерусалима. Это — другое. Это не горы. Это корни.
Именно поэтому меня еще в юности поражали люди, объявлявшие своим Отечеством Советский Союз. Если честно, я считал их людьми без Родины, обычными приспособленцами. Они потребляли советскую культуру именно в силу чудовищной культурной глухоты, просто не хотели ни на звёзды смотреть, ни в себе разбираться. И именно эту культурную глухоту они сейчас защищают, не понимая очень простой вещи: Высоцкий — это не только их собственное прошлое, но и культурное наследие другой страны, чужой цивилизации. И эта цивилизация тоже осталась для нас всех в далеком прошлом. Далёком не по времени — по сути.
Мой старший товарищ Чингиз Айтматов назвал таких людей очень точно — манкуртами. И никто ему тогда не возражал. А теперь почему-то обижаются на практически такое же определение Вятровича. Манкурты — они живучие.