За контроль над финансовыми потоками.
Уголь — это главный товар, на котором на оккупированных территориях можно обогатиться. И борьба за контроль над этим ресурсом идет не на жизнь, а на смерть.
В этой истории с постоянной борьбой наемников за прибыль интересна неспособность — или нежелание — их российских кураторов установить жесткую вертикаль власти и направить прибыль по одному руслу. И касается это отнюдь не только оккупированных территорий Донбасса.
Постоянная клановая борьба вот уже десятилетиями продолжается в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье. Случались ситуации, когда население выходило на улицы — так произошла, например, «снежная революция» в Южной Осетии, которая заставила Москву повременить с назначением на должность очередного гауляйтера.
Несколько раз жители контролируемых Москвой территорий голосовали за «не того» политика — так в Абхазии и Приднестровье к власти приходили люди, которые бросали вызов официальным кандидатам Кремля. Казалось бы, всего этого можно избежать, если выстроить четкую властную вертикаль и контролировать, на что идут выделяемые Москвой деньги.
Но для российской верхушки и Донбасс, и Абхазия с Южной Осетией, и Приднестровье — это территория разграбления. Кремлю совершенно не важно, какими будут отношения в местной власти и что происходит с населением.
Могут как-то удержать порядок — хорошо. Способны поделиться награбленным с «кураторами» — еще лучше.
Ведь эти регионы удерживаются для дестабилизации ситуации в соседних странах и чем там будет хуже — тем лучше для Москвы. Кремль не строит витрины, он сооружает отхожие места.