Мы здоровы и реагируем правильно.
У нас здоровая реакция. И очень зря сейчас многие аппелируют к двухлетней давности, выискивая виноватых. Обвиняя одного в том, что дал звезду героя, а вторую — что взяла в список. Два года назад каждый бы дал, и почти каждый требовал, звезду героя. И абсолютно все партии хотели бы видеть ее у себя в списке.
У украинского общества была абсолютно здоровая реакция на пленение Савченко. Да, может нами играли русские, но это не имеет значения. Савченко очевидно была в плену у врага. Она очевидно была невинно осуждена. И каждый здоровый человек, у которого есть сердце, должен был требовать ее освобождения. И радость от этого освобождения была тоже здоровой и правильной.
Потом Савченко заговорила. И послушав то, что льется из ее уст, мы потеряли к ней интерес. Почти моментально. Это она еще жила в мире, где на нее светят софиты, где она может возглавить восстание, а ее мнение «очень важно для нас, оставайтесь на проводе». И это тоже была реакция здорового человека. Который не ведется на экзальтированную дурость. Над ней даже не смеялись особо. Про нее просто забыли. На нее забили. Да, у нее оставался какой-то рейтинг, на уровне 1 процента, но это маргинес, подпитываемый постоянным показыванием ее парочкой каналов. И это опять была абсолютно правильная реакция здорового человека.
А потом Савченко поймали с «чекою в руке». Что не допустимо. Чтобы мы не думали о власти, какими бы эпитетами не награждали депутатов, для их смены есть выборы. А не гранаты. И опять здоровая реакция. Презрение, злость и желание упрятать ее подальше. Ее слова, набор бреда, снова вызвал здоровую реакцию. Снова большая часть общества, за исключением тех же телеканалов и близким к ним людям выступили с идентичной реакцией. Опасные сумасшедшие должны быть изолированы от общества. Потому что они опасны. Было бы очень удивительно получить другое решение суда. Потому что не может гулять по улице человек, который обладает оружием, привозил это оружие в больших количествах и был готов использовать его против людей. Если за такое не прятать за решетку, то за что вообще прятать. И общественное неприятие Савченко сейчас — тоже абсолютно здоровая реакция. Причем еще более здоровой ее делает прежняя любовь к пленнице, потому что показывает готовность судить о человеке по его поступкам, а не прощать кому-то что-то за прежние заслуги.
Да, нами манипулировали. И будут продолжать манипулировать. Но это плата за цивилизованность. Поступки цивилизованных людей, их реакция, всегда предсказуемы, в отличии от варваров. И русские продолжать давить на болевые точки, что у нас, что по всему миру. Но в этом же и наше преимущество. Мы здоровы. А значит у нас есть будущее. А у человека или общества с другими реакциями этого будущего нет. Оно обречено.
И не зря история Савченко почти повторяет сюжет homeland. Потому что и там, в сериале, варвары манипулируют здоровым обществом. И наше, украинское общество, реагирует также, как и американское. А варвары проигрывают. И в сериале даже умирают.
Да, перед смертью они смогут сделать еще много неприятностей. Они будут подсовывать нам Савченок и травить Скрипалей. И да, адекватного ответа тут не существует в принципе. Когда к вам в дом приходит пьяный сосед, вытирает руки о шторы и писает в вазон идиотом выглядите вы. Как и в истории с Савченко. Цивилизованные люди легко выглядят идиотами, когда их сталкиваешь с невежеством. И хамством. Но это не меняет сути. Инцидент будет исчерпан, пережит, и хозяин квартиры будет жить долго и счастливо. А его гость умрет под мостом.
Мы проходили тест Савченко. Нам били молоточком по колену. И наше колено дергалось. Это была правильная реакция. Мы не бросили своего в плену врага. Тогда мы не могли знать, что она не своя. Мы не проявили себя обществом людоедов. Это было правильно. И мы снова таки не пошли вслед за глупым агрессивным человек, а избавились от нее в цивилизованный способ.
Этот тест мы прошли. Тест на Савченко. Мы нормальные. Мы можем мочить манту и можем считаться цивилизованным обществом. И когда мы победим другие свои болезни, то таки сможем жить долго и счастливо.