Украинцы жаждут видеть у власти новые лица.
Я категорически отношусь к мнению о том, что народ хороший, а власть плохая. Это все же одно целое. На протяжении 25 лет мы сменили немало персонажей у власти, и все они вели себя практически одинаково. И хотя многие считают, что постмайданная власть тоже ничем не отличается, наша страна все же очень изменилась после Майдана.
Тотальное недоверие – это свойство самого народа. Если говорить вкратце, то наше общество коррупционное, и оно, соответственно, рождает коррупционную власть. Такое общественное отношение доминирует. И это связано с заданной и навязанной историей стратегией выживания.
Постмайданные четыре года не могут все это искоренить. Такого рода изменения в ценностях происходят десятилетиями. Тем не менее, эти изменения достаточно заметны, но, исходя из результатов новых рейтингов, не так уж сильно, чтобы люди смогли выдвинуть личностей, которые изменили бы ситуацию в стране радикально.
Ведь молодые реформаторы, которые сейчас у власти, не были выдвинуты. Революционно настроенные майдановцы не создали собственную идеологию и политические структуры, соответственно, не выдвинули ярких представителей. Результат: те, кого в медиа принято считать лидерами, в народе таковыми не являются.
Получается, что революционно настроенные майдановцы добровольно передали власть наиболее либеральным людям, которые осознают значимость Майдана, но все же являются представителями старого политикума.
Тем не менее, с учетом всех этих ограничений, я оцениваю постмайданную власть очень высоко. Я понимаю, что на их месте могли быть те, кто действовал бы быстро и эффективно, – но для этого не было условий. А поэтому та власть, которая пришла, все же работает. И я категорически против оценивать их работу, как ничегонеделание, или наоборот – возращение к Януковичу. Это чистая пропаганда, действующая во вред Украине.
Да, есть лидеры, не принадлежащие к старому политикуму. И тот факт, что население им не верит, является очень показательным симптомом. Оказалось, что народ выдающимся образом готов менять власть, но совершенно не готов предложить лидеров, которые были бы революционно, радикально настроены. Я имею в виду в настоящем смысле слова, а не наших «профессиональных» радикалов.
Слабость такого рода революционного постмайданного слоя привела к тому, что население не доверяет. Хотя я по-прежнему считаю – и для меня это принципиально важно – что Майдан все же привел к власти тех, кто осуществил желания митингующих. Но в рамках своих традиций, привычек и связей.
Они делали это не революционным образом. И то, что мы имеем слабую оценку революционных лидеров, говорит о том, что их оценивают ниже, чем власть.
В этом беда нашего общества: после высочайших духовных достижений Майдана, мы так и не смогли предложить новые лица. Хотя я считаю, что нам еще очень повезло: в этих условиях ко власти пришли либеральные люди из старого политикума.
А ведь могли прийти совершенно другие.