Во всяком случае, для меня лично.
В моем Фейсбуке, у меня там есть свой канал, который идет каждый день в 10 часов, я всю программу посвятил смерти писателя Владимира Войновича. Выяснились некоторые удивительные вещи. Выяснилось, что Войновича мало кто читал – то есть, мало, кто читал, если брать сумму сегодняшней аудитории, которая нас слушает. Почему? — вот тут был эксперимент, мы с Нарышкиным набросились на Снегова – читал ли он, — выяснилось, что не читал. Но он сказал фразу, которая крайне важна, он сказал «потому что это другое поколение».
Я даже не знаю, есть ли Войнович в школьной программе в России, я этого не знаю, но, во всяком случае, книги — основные книги, которые он написал про Россию, написаны довольно давно. И конечно, можно сказать, что определенное поколение, молодое, и даже среднее поколение – оно промахнуло мимо Войновича. Не забудьте – он не был обязательным для чтения писателем, он был в эмиграции, после вернулся, потом закрутилось-завертелось. Поэтому Войновича в основном, как выяснилось, из моих разговоров с аудиторией, знают по — спасибо большое радиостанции «Эхо Москвы», по многочисленным, слава богу, его визитам на радио «Эха». Где он раскрывался и как публицист, и как гражданин и как писатель.
Как писателя его оценят те, кто прочитают его книги. А вот как гражданина — то есть, когда я размышляю о нем, я не знаю, что круче – он как писатель, с его непередаваемым юмором, невероятным сарказмом, с какой-то своей советской литературной подробностью в его текста, с невероятным количеством завитушек – он не пишет коротко, он такой, удивительно подробный, дотошный советский стиль. Но стиль, сдобренный иронией, который необычайно выстреливает.
Но это еще не все. Перед нами был человек, которому можно было наследовать, с которого можно было брать пример. Хочу зачитать только одну его знаменитую фразу – это не «письмо Брежневу», это другая фраза, в ней весь Владимир Войнович: «Позвольте через вашу газету выразить мое глубокое отвращение ко всем учреждениям и трудовым коллективам, а также отдельным товарищам, включая передовиков производства, художников слова, мастеров сцены, Героев Социалистического труда, академиков, лауреатов и депутатов, которые уже приняли или еще примут участие в травле лучшего человека нашей страны, Андрея Дмитриевича Сахарова».
Хочу сказать, что в этом одном предложении – а это написано одним продолжением – весь Войнович. Весь, с этим непередаваемым стилем. Мы вчера, когда в этой программе вспоминали Войновича, то как-то пришли к выводу, что это один, может быть, из последних людей, абсолютно несгибаемых, которому можно было следовать. Это те отцы, которые образцы.
Действительно, подумайте – многие умерли, многие живут серединка-на-половинку, многие в согласии с властями. А это был человек – молчаливый, негромкий, не написавший уж очень много, но про которого худого слова не скажешь ни как о человеке, ни как о гражданине. Он никогда не менял своей позиции.
Был ли он антисоветчиком? Антисоветчиком — да. Но бог мой, как же он любил Россию. Поэтому для меня лично потеря Войновича это потеря морального ориентира. Это, знаете, как будто я ребенок, а у меня отец умер, на которого я очень хотел бы быть похожим, ион для меня был образцом. И, как полагается в американских фильмах, он возил меня на рыбалку, учил стрелять, учил ездить на велосипеде. А каждый шаг Войновича и все, что написано в его книгах – это школа быть человеком, гражданином. Но даже не гражданином, а просто честным, нормальным, последовательным человеком. Не предавать себя. И он себя никогда не предавал.
Потеря Войновича — и мы поймем это со временем, — это потеря одного из последних моральных ориентиров, на которые нам следует обращать внимание и которым нам следует следовать. Вот такой был удивительный человек.