Умерла Людмила Алексеева.
Наверное, Алексеева испытала момент то, за что она боролась, что отстаивала – это ельцинское время, которое было относительно свободно. А дальше, по сути, наступили Путинские времена. И мне жаль, что она не дожила – она долго жила, руководствуясь знаменитым постулатом, что в России нужно жить долго – она жила долго. Но Путина она не пережила. А это, наверное, была бы ей самая главная благодарность от судьбы – чтобы увидеть, какая Россия может быть другая, постпутинская, — какая угодно. Но она не увидела. И мне очень жаль.
Вторая история – мы этих людей все-таки учимся, и я, немолодой, тоже от них учусь. Есть несколько вопросов, которые каждый ставит перед собой. Например, как относиться к политике, к Путинским деяниям — есть знаменитые пять пунктов, как относиться, например, к онкологии: возмущение, неприятие, потом смирение. Думаю, с Путиным мы все пережили и сейчас находимся в последней стадии, когда понимаем, что ничего совершенно не может произойти. Пока этот человек будет мучить, и издеваться над страной, такой она и будет.
Но возникает вопрос – как к этому относиться? Например, Войнович научил меня относиться к политике как к яблоку, которое держит в руке — да, оно твое, но ты его держишь в руке, на расстоянии. Политика это все равно, так или иначе, игра, поэтому отдаляй ее от себя. Она должна быть рядом, но не должна быть внутри тебя, надо понимать, что с государственной машиной бороться бесполезно.
Рекомендую послушать образцово-показательную передачу Шендеровича, он там об этом говорит, говорит: мы ничего не можем сделать. И говорит это через запятую: а поскольку мы ничего не можем сделать, — да, это правда, мы ничего не можем с этим сделать, хотя стараемся в этом не участвовать, но мы можем это презирать и это уже важная вещь. Собственно, из презрения к этой власти – сначала советской, потом – ну, не знаю, как потом, но и выросла наша героиня, Алексеева.
И вторая история – например, чему можно научиться у Алексеевой. Мы знаем, что есть такая дилемма – вот Путин к ней пришел, сидел рядом, что-то говорил – вот это отвратительное чудовище пришло к правозащитнице, — может быть даже он ее уважал. Вообще Путин, насколько я понимаю, уважает последовательных людей. Он сам никогда не меняется – и она никогда не менялась, наверное, он ее реально уважал. Потому что спокойно мог бы и не прийти.
И вот сидело это чудище напротив Алексеевой. Вы помните, как было – почему она не плюнула ему в лицо, почему она его не выгнала, он преступник, — всякие вот эти разговоры были. И была тогда огромная дискуссия – надо ли разговаривать с властью? И теперь эта дискуссия продолжается по поводу Глинки, — надо ходить к ним, разговаривать с ними?
Я, конечно, считаю, что нет – надо плюнуть, надо выгнать. Но вот Алексеева, она считала, что с ними надо разговаривать. И пока есть шанс, их уговорить, смягчить, переубедить, надо не покладая сил это делать. Да, они могут не обратить на это внимание в силу своих политических целей, но своим святым долгом она видела именно такую манеру поведения. Поэтому я лично не могу осуждать Глинку — правда, Пархоменко стал говорить про факты, которых он не назвал. Но ее жизнь это великий пример для всех нас, для тех, кто считает себя либеральным человеком, для тех, кто в силу той или иной своей профессии, или человеческой наклонности, или желания — отстаивает права человека. А так или иначе, мы все, нормальные люди, отстаиваем права человека, и не только для себя, но и для других. Царствие ей небесное.