В международных традиционалистских академических и экспертных кругах принято рассматривать такие показатели, как рост ВВП и инфляция, едва ли не в качестве функции от количества денег в экономике. В нашей стране, все еще печальнее: сторонники монетаризма давно приучили общественность к тому, что фанатично почитаемая ими теория – едва ли не единственная, оказывающая влияние на развитие украинской экономики.
Вместо дискуссии о качественной технологической трансформации экономики, представители «министерств и ведомств» вместе с т.н. «научными кругами» обильно удобряют информпростанство дискуссиями о денежных агрегатах, мультипликаторе денег, абсорбции денежной массы, et cetera. Зато промышленная политика в Украине отсутствует. Экономика страны строится на фундаменте из своеобразной бюджетно-бухгалтерской гимнастики и культа монетаристов-сектантов: внимание руководителей государства, представителей экспертного сообщества и граждан привлекается к монетарному таргетированию, процентным ставкам, сезонной составляющей в инфляции, дефлятору ВВП и другим сугубо техническим показателям.
«Не пора ли нам, друзья, замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира» и поставить под сомнение интеллектуальную состоятельность поклонников монетаризма?
Итак, по мнению сторонников количественной теории денег (КТД), лежащей в основе монетаризма, рецепт экономического успеха состоит в поддержание оптимального темпа прироста денежной массы, позволяющего пройти между Сциллой и Харибдой: и рост ВВП на приемлемом уровне обеспечить, и вместе с этим высокую инфляцию не вызывать. Апологеты КТД поклоняются «магическому равенству» MV=PQ. Из него следует, что объем денег (M) умноженный на скорость их обращения (V) всегда равен ценам на товары (P) умноженным на объем производства товаров (Q). Упрощенно – сумма всех транзакций в экономике за определенный период должна равняться номинальному стоимостному объему производства товаров за тот же период.
Несмотря на то, что несколько десятилетий назад отдельные сторонники КТД награждались «Нобелем» по экономике, имеет смысл подвергнуть аргументированному сомнению этот незамысловатый подход.
Во-первых, ортодоксальные монетаристы игнорируют произошедшую более 40 лет назад отмену «золотого стандарта». Да, в той системе координат к росту номинальных цен на товары и услуги вело именно увеличение количества денег – ведь в условиях фиксированного объема золота цены на товары и услуги, по сути, были привязаны к золоту. Но Ямайская валютная система постулирует качественно иные принципы валютно-финансовых отношений.
Во-вторых, для проверки корректности равенства имеет смысл убедиться в том, что единица измерения в его левой части соответствует единице измерения в правой части. В нашем случае т.н. «магического равенства» имеем гривны, умноженные на гривны в год слева и гривны, умноженные на тонны (штуки) в год справа. Решительно не совпадает!
В-третьих, увеличение находящегося в обращении количества денег не обязательно ведет к росту уровня цен. Потому, что вновь появившиеся деньги не обязательно перетекают на товарные рынки. Монетаристы тут наверняка вооружатся пресловутой формулировкой «при прочих равных условиях», но кто видел в реальной (а не теоретической) экономике эти пресловутые «прочие равные»? Да и видели ли монетаристы реальную экономику сквозь туманную завесу показателей финансовой устойчивости и объемов денежной массы, находящейся вне банков? В действительности, все действия, производимые на межбанковском рынке коммерческими банками, правительством или ЦБ, не отражаются на инфляции. Все эти действия осуществляются с резервами ЦБ, которые существуют исключительно в платежной системе. За счет этих резервов невозможно купить джинсы или бензин. Соответственно, к инфляции они не приводят. К инфляции приводят расходы в реальном секторе экономики, т.е. те, которые осуществляются вне пределов финансовой системы. И абсолютно не принципиально – кто является донором этих расходов: госбюджет, кредиты коммерческих банков или доходы субъектов реальной экономики.
В-четвертых, понятие «скорость обращения денег» по определению не статично. Оно подвержено влиянию стихийных факторов и имеет в известной мере случайный характер. В пользу непостоянности скорости обращения денег свидетельствуют и всегда присутствующие инфляционные ожидания, сила или слабость которых оказывает влияние на указанный параметр. Т.е. использование в «магическом равенстве» априори динамичного показателя дает еще одно основания усомниться в корректности равенства.
Не правда ли, достаточно для того, чтобы критично отнестись к монетаристским методам управления экономикой?
Тем не менее, в Украине экономический любого правительства пребывал в шорах замшелого монетаризма, подогреваемого всеми руководителям Нацбанка.
В т.ч. благодаря усилиям монетаристов из умов правителей и народа Украины напрочь исчезло понимание того, что экономику формируют инженеры, технологи, маркетологи, логисты. А не финансисты, банкиры (и «жучки» от бюджетной сферы).
Успех стран, совершивших головокружительные экономические рывки, далеко не в первую очередь зависит от уровня «монетарной базы» и жарких дискуссий вокруг уровня процентных ставок или немонетарной составляющей в инфляции. Он зависит от того, какую продукцию страны производят – насколько высокотехнологична эта продукция, какова в ней доля добавленной стоимости, какие успехи достигнуты в вопросе снижения себестоимости производства этой продукции, формирует ли эта продукция новые рынки.
Стремительный экономический рост в Украине возможен исключительно на основе технических и технологических инноваций, подкрепленных внедрением научного проектирования в промышленность, но никак не на основе инфляционного таргетирования (будь оно хоть трижды грамотным) или контроля уровня ставок по банковским резервам (будь он четырежды оптимальным). К сожалению, имею обоснованные сомнения в том, что отечественные элиты и контрэлиты осознают эту незыблемую истину. Не в последнюю очередь благодаря усилиям многочисленных почитателей догматического монетаризма, засевших, словно пятая колонна, в различных слоях общества…