На днях во время записи на ТВ один уважаемый ведущий-эксперт пытался узнать мое мнение о то ли приближающемся, то ли уже наступившем мировом экономическом кризисе.
На мой вопрос – где он его разглядел – я получил ответ: многие аналитики придерживаются мнения о его наступлении. Правы ли они?
Рассуждения о приближении мирового экономического кризиса всегда популярны, потому что всегда вызывают особый интерес именно апокалиптические прогнозы. В свое время была популярна такая шутка — из двух последних экономических кризисов авторитетные эксперты предсказали семь. Не претендуя на полноту знаний, замечу — говорить о том, что мы находимся на пороге нового экономического кризиса, преждевременно.
В первую очередь об этом свидетельствуют данные о мировом ВВП и международной торговле. В частности, согласно прогнозу МВФ, рост мировой экономики в 2015 году приблизится к показателю 3,3%, что не дает повода для пессимизма. Те же 3,3% роста международной торговли в этом году ожидает ВТО, а в 2016 году – роста на 4%. Полагаю, не в полной мере обоснованно делать прогнозы о приближении мирового экономического кризиса на основании всего трех показателей – снижения цены нефти, девальвации валют развивающихся стран и обвала фондового рынка Китая. Тем более, что процесс падения стоимости нефти длится более 16-ти месяцев — с 19 июня 2014 года, когда был достигнут локальный максимум в 115 долл. за бар. В диапазоне 45-55 долл. за бар. нефть торгуется уже 11 месяцев. О приближающемся же мировом экономическом кризисе заговорили 2-3 месяца назад, после бурных событий на фондовом рынке Китая.
О Китае необходимо сказать отдельно. Думаю, мы наблюдаем окончание неорганического роста Китая, носившего принудительно-инвестиционный характер. Т.к. обеспечить эффективную работу экономики на основе эндогенных технологических инноваций в Китае не получилось, вероятно, в КНР стоит ждать повторения японской ситуации, где стагнация экономики длится 25 лет. Этому есть причина сходная — окончание сверхдлительного (в Японии с 1947 по 1989 год, в Китае с 1978 по 2015 год) восстановительного роста, стартовавшего с низкой базы сравнения. Но есть и индивидуальная китайская причина — окончание фазы «солоуианского» типа экономического роста, обусловленного массированными инвестициями в инфраструктуру. Доказательством чего является то, что основные проблемы наблюдаются именно в строительстве, инфраструктуре и промышленном производстве Китая. Вероятно, теперь темпы экономического роста КНР будут заметно ниже тех, которые наблюдались последние 10-15 лет.
Соответственно, приспосабливаться придется и другим странам — происходящее в Китае болезненно отражается на мировых рынках. Но, с моей точки зрения, это не повод говорить о кризисе мировой экономики. Очевидно, что концепция Эль-Эриана о «новой норме» потерпела как минимум тактический крах, и о высоких темпах роста развивающихся стран говорить не стоит. Думаю, что локомотивами роста мировой экономики вновь будут США и некоторые страны Западной Европы. К ним присоединятся отдельные государства Юго-Восточной Азии. И темпы роста будут умеренными – 2,5-3,5% в год. Но рост будет органичным. А поэтому – стабильным.
Эксперты, пророчащие мировой экономический кризис, изыскивают аналогии с событиями 2007-2009 годов. Однако, аналогии, причем неполные, можно найти лишь в трех факторах. Первый фактор — снижение цены нефти. Но тут имеется принципиальное отличие от 2007-2009 годов. Если тогда нефть дешевела в силу вызванного кризисом падения спроса, то теперь нефть дешевеет из-за бума сланцевой добычи и желания одних игроков вытеснить с рынка других игроков. Причем сейчас дешевая нефть является фактором, стимулирующим экономический рост.
Второй фактор — девальвация валют развивающихся стран, многие из которых относятся к т.н. «сырьевым валютам». Но как раз поэтому их обесценивание по отношению к доллару, евро, фунту стерлингов, швейцарскому франку и японской иене не должно вызывать удивления (вместе с падением стоимости нефти девальвируют и валюты «сырьевых стран»).
Третий фактор — падение курсов акций, причем, преимущественно речь идет о китайском рынке. Думаю, в этом тоже нет повода для серьезной тревоги – при снижении индексов происходит, в т.ч. и высвобождение инвестиционного ресурса, т.к. многие игроки выходят из вложений в ценные бумаги (причем, наиболее прозорливые сделали это на пиковых значениях индексов). Т.о., стоит говорить о создании предпосылок для перераспределения инвестиционных ресурсов в пользу компаний, способных обеспечить рост за счет реализации инновационных высокотехнологичных проектов (скорее всего, это компании из США, ряда стран Западной Европы и Юго-Восточной Азии).
Впрочем, я бы вообще не придавал большого значения происходящему на фондовом рынке и вот почему. Многие до сих пор пребывают в устаревшей парадигме 60-80-летней давности. Поэтому чрезмерно жестко экстраполируют события, происходящие на фондовом рынке, на перспективы мировой экономики. Но в нынешнем мире переизбытка «накоплений» проблема заключается не в недостатке желающих вложить деньги в новые проекты. Совсем наоборот: если будут идеи и инновационные технологии — деньги для их реализации всегда найдутся.
Вообще же, в вопросах экономики возможны лишь предположения, т.к. экономическая теория носит преимущественно описательный характер. Очень многие из тех, кто считает себя специалистами, склонны чрезмерно уверенно говорить о будущем и переоценивать свои прогностические способности. Я себя к таковым не отношу. Поэтому достаточно осторожно предположу — с моей сугубо субъективной точки зрения, в данный момент нет повода говорить о том, что мир «под звуки оперетт Жака Оффенбаха на всех парах несется» к экономическому кризису. Обоснование своего мнения я привел выше.
Конечно, моя точка зрения не претендует на истину в последней инстанции. На самом деле, неопределенность, которая априори в значительной степени присуща экономическим процессам, означает, что значение вероятности неизвестно. Как говорил бейсбольный тренер и философ Йогги Берра, очень сложно прогнозировать, особенно сложно прогнозировать будущее. Поэтому, нам остается лишь следить за развитием событий…