Если люди раньше не знали, где она, Украина, находится, то сейчас и в ЮАР знают о Славянске и Краматорске. Можно было бы зардеться от гордости – вот только повод для этого более, чем печальный.
Работа для пишущей братии в наших тогдашних обстоятельствах была достаточно опасна – за это время побывали в плену русские тележурналисты, в результате минометного обстрела под Славянском погиб итальянский журналист Энди Рочелли и его русский переводчик. И вместе с тем, журналисты западных СМИ продолжают работать под пулями и взрывами.
Волей случая я тогда познакомилась с командой французских тележурналистов парижского канала Аrte-magazine Ришаром и Юрием. С ними работали две наши переводчицы и фиксер – так они называли водителя. Задачей французов было снять 13-минутный сюжет о том, что происходит в Украине и, в частности, в Краматорске и Славянске. Их можно было постоянно видеть возле нашего исполкома. По словам Ани, студентки-переводчицы с Донецка, здесь они успели со всеми познакомиться и подружиться.
Ради короткометражного фильма французы проработали более недели, отсняли десятки часов интервью, зарисовок. Их интересовали репортажные съемки, они брали интервью у участников митингов, побывали в четырех семьях краматорчан. При этом сами выдерживали абсолютно нейтральную позицию философов, стараясь объяснить для себя правоту каждой из сторон конфликта нашего политического коллапса. Бывая в семьях, они интересовались у представителей старшего поколения, как им жилось при СССР, что изменилось в их жизни в связи с последними событиями в стране. У молодого поколения интересовались их видением своего будущего и будущего своих детей.
Французов очень поразила открытость наших людей, доброжелательность и гостеприимство. Я поинтересовалась «А наш быт, наши дороги, состояние зданий, манера людей одеваться их не удивила?». Оказывается – нет. Сработала ньютоновская теория относительности – Юрий работал в Иране, Пакистане, Чечне, Мали, Ливане, Кении. На фоне этих стран мы были почти Европой. Ришар отмечал, что большие города Украины и Киев, в частности, это — европейские города, а периферия несет на себе стопроцентный отпечаток совка.
Говоря о быте, Ришар остался недоволен теми продуктами, которые приходилось покупать у нас и теми блюдами, которыми их кормили в гостинице. Хотя свое питание они минимализировали – завтрак с яичницей и беконом под чашечку кофе, обед на перекусах – в это время они обычно были на съемке, и очень поздний ужин. И если Юрий все время снимал, то Ришар допоздна монтировал отснятый материал. Обычно он это делал под бутылочку вина с сыром — рожденный в винном крае Франции, в Бургундии, он не мог отказать себе в этой привычке, хоть и не пришел в восторг от того, что у нас называется вином.
Юрий был в этом плане неприхотлив – ради того, чтобы найти контакт с респондентами, он принимал угощение паленной водкой, понимая, ЧТО пьет и приговаривая: «Вы себе не представляете, что мне доводилось пить в Афганистане!».
Работали французы самоотверженно. Оказавшись случайно очевидцем взрыва вертолета, Юрий не стал слушать предупреждение, что взрыв может повториться, что могут работать снайперы – он продолжал снимать, стараясь максимально приблизиться к эпицентру пожара.
К слову, отец Юрия — еврей из Кишинева, мать — чилийка. Сам он родился в Аргентине, а в 7 лет его семья, спасаясь от репрессий, переехала во Францию. Но во всех его разговорах с особой любовью звучали рассказы о стране детства, об Аргентине. Своих детей, а их у него четверо, Юрий называет только русскими именами – одного из сыновей он назвал Никитой, а дочь Алешей (и, по-моему, он все же смотрел в какой-то год Евровидение). У Ришара тоже большая семья и четверо детей. Французы, в отличии от наших мужчин, которые, отойдя на 10 метров от дома, уже считают себя холостяками, оказались очень семейными ребятами – они постоянно рассказывали всем о своих детях, восторженно хвастались их талантами, показывали фотографии.
Были и моменты, как на наш взгляд, цинизма или проявления другого, непонятного нам менталитета. Когда одна из героинь приехала с оператором на могилу своего отца и расплакалась от нахлынувших чувств, Юрий спросил «Молится ли она при этом о судьбе Украины?».
Переводчица Анна рассказывает, что журналисты были очень выдержаны в общении, часто подшучивали над ней, были достаточно требовательными, а по вечерам проявляли джентльменские качества – постоянно извинялись и за большие нагрузки, и за необходимость задавать одни и те же вопросы по несколько раз. Хотя она отметила, что фильм снят немного однобоко. По ее мнению выбирались герои, которые были откровенно косноязычными и не достаточно образованными – говорили шаблонные, безграмотные фразы которые при монтаже было достаточно сложно перевести.
Оговоренные финансовые обязательства французы выполнили, попросив дать расписки для своей бухгалтерии (а она у них видно строгая – чеки брались на любой копеечный расход, не говоря уже о покупках продуктов, о заправке бензином, о замене колеса, которое пробили на нашем бездорожье). А вот обещанных бонусов наши соотечественники так и не получили. Ну что ж? «C\’est la vie» -сказали бы французы. И добавили бы, усмехнувшись, «à la guerre comme à la guerre» — на войне, как на войне.