На днях Премьер-министр Украины Арсений Яценюк поручил министру энергетики Демчишину обязать частные компании платить за использование газораспределительных сетей. В переводе на простой язык это значит следующее. Премьер-министр Украины попросил Дмитрия Фирташа, владельца 75% газопоставляющих и газораспределяющих мощностей в Украине платить государству деньги за использование внутренних газовых труб. Можно сказать еще проще. Весь внутренний газопровод страны: сети, по которым газ идет в дома, больницы, школы и прочая и прочая, все трубы, по которым идет газ потребителю, пребывает на балансе облгазов — предприятий, принадлежащих Дмитрию Фирташу, пишет Хроника.инфо со ссылкой на Укринформ.
Более того, он за них государству не платит. К тому же долгие годы то, как использовались трубы, и в каком они пребывали состоянии, было тайной за семью печатями. Какая логика? Ну, они, мол, на балансе облгазов, а облгазы — предприятия частные — поди разберись. Периодические газовые аварии заминались. Тема внутреннего воровства газа не педалировалась, посчитать это было трудно, а счетчики контролировали облгазы (Фирташа).
О том, как вернуть государству трубы, думали разные топ-менежеры. Когда в 2009 году правительство Тимошенко попыталось увести из облгазов Фирташа газовые трубы и передать их новосозданному предприятию, владельцы облгазов Фирташи-Бойко «отметили» это феерически богатой забастовкой. Забастовщики приехали на Майдан в специальной форме и отлучались обедать в места, где средний чек едва ли укладывался в 10 у.е.
Получится ли у Яценюка сделать то, о что сломала зубы Тимошенко? Мы говорим об этом с экспертом, в прошлом сотрудником НАК Нафтогаза, создателем одного из облгазов в те времена, когда они создавались для державы, Сергеем Дьяченко.
— Премьер-министр поручил министру энергетики заняться тем, чтобы частные компании стали платить за использование газораспределительных сетей.
Правильное решение или нет?
— Сам подход — навести порядок в правопользовании на объекты госсобственности, правильный. Поскольку газораспределительные сети это объект номер один, среди тех, где нужно навести порядок. Однако там настолько запутанные правоотношения «облгазы и сети», что одним махом их не решишь. Идея отдать сети не в хозяйственное пользование, а в аренду рассматривается не один десяток лет. Но в ней тоже есть свои серьезные минусы. Например, передача сетей в аренду и заключение арендных договоров приведет к тому, что арендная плата просто будет включена в тариф, и расходы по ней лягут на плечи потребителей, т.е. нас с вами.
Нынешнее законодательство предлагает нам довольно запутанные правоотношения, связанные с арендой государственного имущества. Особенно это касается вопросов инвестирования, например — возврата инвестированных средств при разрыве договора аренды.
При этом договора аренды не решают основных проблем пользования сетями, а для их заключения придется принимать отдельный закон, убирающий хомуты законодательства для данного случая.
— А почему бы просто не вернуть сети государству?
— Это отдельная песня, ведь приватизировались предприятия, а не сети, сами сети государственные. Олигархи приватизировали облгазы, в которых самый большой актив — длинные ноги секретарш. Но при этом они эксплуатируют действительно серьезный актив — внутренние газораспределительные сети, стоимость которых на порядки превышает стоимость собственных активов облгазов. В такой ситуации разделение труб, сделанное неграмотно, может разорвать трубопроводную систему по живому.
— Что бы вы посоветовали Кабмину?
— Облгазы и находящиеся на их балансе внутренние трубопроводы не соответствуют третьему энергетическому пакету (Пакет документов Евросоюза, обязывающих разделять бизнес по добыче и транспортировке энергресурсов — авт.).
Поскольку мы приняли новый прогрессивный закон про рынок природного газа, имплементирующий третий энергетический пакет ЕС, предприятия, эксплуатирующие сети и одновременно поставляющие газ, должны быть разделены, одно — поставляет, другое — транспортирует. Идем дальше.
Предприятия, которые эксплуатируют сети, должны получить государственный или муниципальный статус. Облгазов в их нынешнем виде быть не должно. Будет создано, ну, например, Одессатрансгаз. Как бы я делал? В уставной фонд транспортного оператора, созданного в результате реорганизации, я бы внес государственные сети, и соответственно, доля государства там бы резко повысилась до контрольной. То есть, реорганизовав транспортирующие предприятия, им надо фактически вернуть государственный статус.
— Когда-то Тимошенко пыталась создать Нефтегазсети и передать туда сети.
— Да, и ваш покорный слуга принимал в этом участие. Это была очень тяжелая штука. Нам удалось что-то сделать только на двух предприятиях. Какие тогда возникли трудности? Ведь никто точно не знает, где в Украине сколько сетей, кроме людей, десятилетиями работающих на этих предприятиях.
— Мы что, не способны посчитать собственные газовые трубы?
— Государственного реестра сетей нет. Есть некий реестр государственного имущества в Фонде госимущества. Но его нельзя назвать полноценным. По сути это списки, которые составляются на предприятиях. Единственный полноценный источник — бухгалтерия этих предприятий, которая принадлежит пану Фирташу.
— Неужели государство не проводит инвентаризацию?
— Проводит. Знаете, как происходила инвентаризация при прошлых властях? Очень просто. Создается комиссия из чиновников, включая сотрудников НАК Нафтогаз. Они звонят на облгазы и ставят задачу — подготовить списки. По готовности комиссия едет на объект эти списки подписать, ну, и водки заодно попить. Естественно, их никто не проверяет — это мороки на месяцы. Были случаи, когда для создания реестров нанимали аудиторские компании, тогда качество реестров было на порядок лучше, однако они уже устарели и не могут быть использованы, а составление новых, подобных, требует больших денег, аудиторские компании свой труд ценят. При этом газопроводы — не есть недвижимое имущество, и БТИ их реестры не ведет, мы не знаем вообще, сколько и где сетей. Поэтому надо создать нормальный реестр. Это одна из причин, почему не удалось полноценно забрать сети при Тимошенко. А часть сетей вообще не имеет государственного статуса.
— Почему?
— Например, договорился кооператив провести трубу и газифицировать дом. Труба — несколько сот метров, может, несколько километров. Это уже новая сеть. И такая сеть тоже передавалась на баланс облгазу, а облгазы оформляли их как свои. Вот и вся история. Есть данные, что в облгазах есть 20-30% собственных сетей полученных, в том числе, и таким образом. И с этим тоже надо разобраться. Может возникнуть ситуация когда половина улицы — сети государственные, другая половина — частные. И тогда в местах стыка нужно ставить узлы учета, решать вопросы распределения потерь, и много еще чего. Не забываем, что газпроводы и сооружения на них — единый хозяйственный комплекс, и его целостность также защищена законодательно.
Вообщем, юридически — вагон и маленькая тележка проблем. Когда в 2009 году мы подняли тему, шустрые юрслужбы облгазов пользуясь описанными и другими проблемами, капитально затормозили все. Непосредственный отбор сетей — штука непростая, требующая очень длительных и серьезных действий на высоком юридическом уровне. Проще выделить из облгазов транспортные предприятия (это нужно сделать согласно третьему энергопакету ЕС) и путем дальнейшей реорганизации — внесения сетей в уставной фонд — восстановить там госконтроль.
— Грустно, что газовые внутренние трубы принадлежат партнеру Путина.
— Они ему не принадлежат. Он ими пользуется. И то, о чем я говорю, — реальный быстрый механизм возвращения их государству. Это можно сделать за несколько месяцев. А отбирать – на это уйдут годы.
— Не могу забыть саботажа, который устроили собственники облгазов, когда в 2009 году у них попытались отобрать сети.
— И это далеко не все механизмы, которые они могут использовать. Забирать надо не сети, а предприятия.
— А какие риски несет государство, если мы оставим сети у Фирташа?
— Они могут в итоге оказаться в руках россиян. Вот возьмут Фирташ и другие частные собственники и продадут пакеты облгазов каким-то кипрским инвесторам, которые в итоге окажутся российскими. Напомню, как приватизировались облэнерго. Часть их купили словацкие энергетические компании, а потом эти пакеты плавно перетекли к россиянам, которые, по сути, управляли этими объектами с первых дней. То есть словаки купили эти объекты для россиян, и понять это сразу было невозможно. Газпром сюда сейчас не полезет, скрыть это было бы крайне трудно. Тем более, люди на предприятии знают, кому оно принадлежит. То есть, сейчас — нет, но в перспективе все возможно. Концентрация в одних руках таких стратегических активов – это абсолютно неверно. Над транспортными предприятиями восстановить контроль не так сложно.
О чем еще хотел бы сказать, на облгазах есть много секретной документации. Поэтому она должна передаваться в полном объеме. И нужны превентивные постановления, что за утечку, сокрытие и саботаж вводится уголовная ответственность.
— Когда-то вы рассказывали о схемах воровства газа на внутренних сетях. Что-то изменилось?
— Нет. В стране по-прежнему около двух миллиардов кубометров газа на внутреннем потреблении ежегодно разворовывается. Но не только поэтому их нужно вернуть. Сети — стратегические предприятия, от которых зависит стабильность газового жизнеобеспечения. Помню эпизод. В 2008 году облгазы просто перестали оплачивать газ, полученный от населения на счета НАК Нафтогаза. Они считали, что у них заниженный тариф на транспортировку. То есть: захотели — заплатили державе, не захотели — не заплатили. Рубильник у них в руках. И экономические проблемы они могут спровоцировать легко, саботируя расчеты за газ, и стимулируя неплатежи, не отключая неплательщиков.
— Персонал Фирташа следил за состоянием сетей?
Читайте также: Лещенко прокомментировал «осиновый кол в спину клана Фирташа»
— В 1990-х годах оборудование было очень изношено. С 2000-х ситуация поменялась, тариф улучшился, и облгазы стали получать достаточно средств для обслуживания сетей. Другой вопрос, что часть этих средств разворовываются. Но когда государство восстановит контроль (а я в это верю), там всё равно будет непочатый край работы. В общем-то, энергетика это та сфера, где я — за контроль государства. Такие предприятия не могут работать на конкурентных началах. Частник в этой ситуации не может быть эффективнее государства. Разве что коррупционные схемы ставит ловчее частник.