Москва требует упразднить грузинский закон «Об оккупированных территориях».
В августе 2008 года Россия намеревалась провести блестящую операцию по «защите мирно спящих юго-осетин», для чего использовала 58-ю армию. На самом деле, операция предусматривала оккупацию всей Грузии, свержение ненавистного Саакашвили и создание дружеского России правительства. 12 августа после заявления президента США Джорджа Буша-младшего Путин понял, что операция проваливается. При посредничестве президента Франции Николя Саркози было подписано соглашение из шести пунктов, выполнение которых должно было стабилизировать ситуацию в Грузии. Была достигнута договоренность, что условия и механизм соглашения будут обсуждать на переговорах в Женеве.
Итак, по условиям соглашения, достигнутого президентами России и Франции 8 сентября, на Женевских переговорах должны обсуждаться вопросы стабильности и безопасности в регионе, а также возвращение перемещенных лиц на основании признанных на международном уровне принципов и практики постконфликтного урегулирования. Первый раунд был запланирован на 15 октября 2008 года. Сторонами переговоров были названы Грузия, Россия, США, Европейский Союз, ООН, ОБСЕ, при участии делегаций Абхазии и «Южной Осетии» (согласно Конституции Грузии – Цхинвальский регион).
Представители марионеточных властей Сухуми и Цхинвали попытались сразу же заявить о себе, как стороне конфликта, но Тбилиси напомнил им, что они являются всего лишь частью территории Грузии, а оккупация – временное явление. Переговоры начались даже после того, как Кремль пошел на грубейшее нарушение соглашения, признав 26 августа «независимость» Абхазии и «Южной Осетии», хотя за три недели до этого версия войны касалась только «мирно спящего Цхинвали». Те, кто хотя бы раз изучал какие-либо переговоры с участием России, знают, как часто меняются мнения и даже уже обсужденные и утвержденные договоренности.
С 26 августа 2008 года российская делегация неустанно напоминала о том, что теперь оккупированные ею территории Грузии признаны ею «независимыми», но кремлевская кампания за признание другими странами оказалась неудачной. Лишь несколько стран поддались на уговоры Кремля, и те, кто хотел получить экономическую или политическую выгоду, – это Венесуэла, Никарагуа и островное карликовое государство в Тихом Океане – Науру. Само собой, что и международные организации не восприняли «независимость» всерьез.
Как писал еще в 2009 году для Польского института международных дел аналитик Томаш Сикорски, Россия ставила для себя цели: добиться признания независимости для оккупированных территорий; получить контроль над оккупированными территориями, в том числе для создания там военных баз и создание транзита для Армении; сохранить хорошие отношений с США и ЕС. То есть Россия не признавала себя оккупантом и не хотела иметь никаких последствий. Как вор, который на суде говорит о себе, как о чрезвычайно честном и кристально чистом человеке.
На этом фоне и начались переговоры, которые длятся до сих пор. Еще в первые годы переговоров заместитель министра иностранных дел Грузии Гига (Гиорги) Бокериа говорил, что «пессимизм вызывает та политика Москвы, которая направлена на срыв этих переговоров, тем более, что по указанию России сепаратисты из Сухуми и Цхинвали заявили о приостановлении своего участия в этих переговорах, но потом передумали». Москва настаивала, чтобы представители Абхазии и «Южной Осетии» заняли такие места, как основные участники переговоров – Грузия, Россия, США, ЕС, ОБСЕ и ООН. Согласие сделать их полноправными автоматически признавала бы их независимость от Грузии, как самостоятельные государства, чего Тбилиси, конечно, сделать не мог.
Россия все эти годы переговоров не только не выполняла условия соглашения «Медведев-Саркози» от 12 августа 2008 года, но и создавала новые препятствия. Все это время с оккупированных территорий проводили провокации, похищали людей, создавали новые российские военные базы. Периодически вбрасывалась информация о желании Абхазии и «Южной Осетии» присоединиться к России. Самый первый пункт намечаемых в августе 2008 года переговоров касался возвращения на оккупированную территорию изгнанного населения, среди которого не только этнические грузины, но и осетины. Спустя месяцы военные бульдозеры разрушили все грузинские деревни, их буквально сравняли с землей. По российской логике, нет домов – нет беженцев.
После смены власти в результате парламентских выборов в октябре 2012 года, когда выиграла коалиция «Грузинская мечта», собранная из шести партий российским олигархом Бидзиной Иванишвили, российская сторона, а также наблюдатели от Абхазии и «Южной Осетии» понадеялись на смену позиции Тбилиси. В грузинской делегации уже не было жесткого Гига Бокериа, ранее категорически отказывающегося рассматривать идею Москвы о заключении Тбилиси соглашения о неприменении огня с сепаратистскими территориями. Однако и новая власть отказалась от российских предложений. Как в свое время Москва отказывалась от предложения прежней власти Грузии усилить международный механизм за контролем ситуации.
«Грузинская мечта» приняла тактику, которую можно назвать соглашательской, но только когда речь идет о ситуации, когда Россию «не следует раздражать». Все остальные пункты российских требований отметаются так же, как это было при предыдущей власти. «Грузинская мечта», кажется, понимает, что она у власти временно, а за потерю территорий придется отвечать перед населением. Эта позиция «ни вашим – ни нашим» раздражает, но в итоге, как бы не хотели сторонники Иванишвили понравиться Кремлю, у них это выходит плохо. Чтобы исправить ситуацию, 1 ноября 2012 года премьер-министр Ивашвили назначил своим личным представителем карьерного дипломата, бывшего посла Грузии в России (2000-2004) Зураба Абашидзе. С какой целью, до сих пор не совсем ясно, но вот уже четвертый год Абашидзе периодически встречается с заместителем министра иностранных дел России Григорием Карасиным, вероятно, с целью поближе узнать, каких пакостей следует ожидать от Кремля.
Москва продолжила издеваться – теперь уже над новым форматом переговоров. В мае прошлого года Путин назначил Карасина своим представителем при ратификации договора о союзничестве с Южной Осетией. В Тбилиси это расценили как плевок, но «Грузинская мечта» утерлась и опять стала посылать Абашидзе разговаривать с Карасиным. На днях Кремль еще раз плюнул, назначив Карасина своим представителем при рассмотрении палатами Федерального Собрания РФ вопроса о ратификации Договора между Россией и цхинвальским сепаратистским режимом «о государственной границе». Двумя днями раньше на очередной встрече Карасин-Абашидзе в Праге случился скандал: российский дипломат потребовал упразднения грузинского закона «Об оккупированных территориях» от 23 октября 2008 года.
Само собой, официальные лица правительства выразили возмущение, но стали робко предлагать закон «поправить» с тем, чтобы российская делегация могла попасть на планируемое летом проведение Парламентской ассамблеи ОБСЕ в Тбилиси 1-5 июля этого года. Оппозиция, причем не только бывшая четыре года назад у власти, но и другие политические партии, — потребовала прекратить переговоры в формате Карасин-Абашидзе, как совершенно бессмысленные и бесполезные. Правительство, напротив, утверждает, что диалог при отсутствии дипломатических отношений между двумя странами нужен. Одновременно с заявлениями Карасина и страусиными движениями правительства Грузии, российские военные начали очередное возведение инженерных сооружений на административной границе с «Южной Осетией».
Нынешний премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили сделал достаточно жесткое заявление: «Компромисса во внешней политике и территориальной целостности не будет». Председатель комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Иракли Сесиашвили прокомментировал заявление Карасина: «Это напрямую означает вмешательство в политические дела другой страны и выходит за нормы цивилизованной этики». Депутаты стали защищать министра обороны Грузии Тинатин Хидашели, которую Карасин обвинил в «антироссийской риторике», их больше всего возмутили слова Карасина «нашему терпению есть предел», что было расценено как прямая угроза. На этом фоне странными кажутся слова Зураба Абашидзе: «У меня осталось впечатление, что тональность нашей встречи была деловой».
Как и восемь лет назад, заявления российской стороны скорее объединили все политические силы Грузии, чем наоборот, как хотели в Москве. Кремль или по-другому не может вести политические отношения с соседями, или намеренно хочет обострить с тем, чтобы на ближайших парламентских выборах в октябре в Грузии победили пророссийские силы. За последние месяцы всевозможных скандалов внутри грузинской политики и в связи с заявлениями Карасина стала ясна идеологическая картина Грузии, выявлены явно пророссийские политики и политические партии и организации. Их немного, но они активны и агрессивны. Однако переубедить население в том, что Россия – друг, уже невозможно, лишь небольшая часть, в 10-15 процентов, ностальгирующих по прошлому, вряд ли переубедят 75-80 процентов, желающих жить в Европе и быть вместе с НАТО.
Знает ли об этом Карасин? Знает, конечно, но российская дипломатия сродни психиатрии – не знаешь, когда начнется приступ или ожидать ли эпилепсию. Восьмилетние переговоры с Россией показывают, что они, как и переговоры России с другими странами, лишь формальность, которая Кремль ни к чему не обязывает. Врали, врут и будут врать. Надеюсь, что в ближайшее время уже на суде. Процессуальная ответственность за вранье намного хуже, чем дипломатическая безответственность.