Кто больший жулик – кто похитил бумаги, или миллиарды уволок?
Ну, хорошо. Допустим, ворованные. Но до сих пор никто не сказал прямо, что это оффшорное досье – вранье. А у нас, к сожалению, нет никакого иного способа узнавать правду о своей стране и ее правителях, чем пользуясь вот такими документами.
И кто, в конце концов, больший жулик – тот, кто бумаги похитил или тот, кто миллиарды уволок?
Благодаря этой краже мы узнали много нового про нашу власть и ее друзей.
Мы узнали, что дружба бесценна, а виолончель может стоить миллионы долларов.
Мы узнали, что Магнитского может и убили иностранные шпионы, но деньги, которые он искал, оказались в этих оффшорах.
Благодаря этой краже мы стали более просвещенными и еще менее наивными, чем прежде.
Да, здесь есть этический момент. И суд не признает при рассмотрении дела доказательства, добытые преступным путем. Но разве кто-то говорит здесь вообще про суд? Разве у нас на основании этих публикаций собираются что-то расследовать и кого-то наказывать? В том-то и проблема – что нет!
Обществу становится известна некая важнейшая информация, которая бросает густую тень на верховное руководство и его окружение, но никто и ничего расследовать не собирается. Это – главное. Это – существительное. А ворованные там бумажки ли нет – это уже прилагательное.
Должность Пескова называется обиходным понятием пресс-секретарь. Секретарь, с одной стороны, а с другой – от слова «пресса». И он, безусловно, понимает, что всякое настоящее журналистское расследование подразумевает получение документов или сведений, которые кто-то не желает афишировать.
Это не значит, что журналист может докопаться до истины только преступным путем, только что-нибудь у кого-то сперев. Но это значит, что журналист обязан публично обнародовать попавшие к нему в руки общественно значимые сведения и документы.
Быть может, информатор журналиста что-то и украл, но этим должна заниматься полиция. А журналист должен сообщать информацию.
И в приличном обществе помимо уголовного кодекса есть еще и репутация. И даже если формально посадить человека нельзя, фактически он опозорен и не имеет права оставаться на своем посту.
Премьер-министр Исландии тоже оказался в «панамском досье». Которое ворованное. Но он ушел в отставку, не цепляясь к процедурным вопросам.
Я не призываю никого уходить в отставку – я понимаю, в какой стране живу.
Но когда Песков предлагает нам относиться к «панамским» документам просто как к ворованным, то я скажу, что относиться к ним можно и по-другому.