Вопят прохвосты-петухи, что виноватых нет. Многие российские читатели в последние недели были весьма возбуждены моей констатацией неминуемой гражданской ответственности каждого гражданина страны-агрессора за преступления своего государства
Конечно, поддержавших мою позицию — настоящих русских интеллигентов и граждан — тоже было немало. Но находились и такие — отставные чиновники, бывшие журналисты и прочие жители России — кто решительно не хотел соглашаться с самим фактом гражданской ответственности. Чем только эти люди не объясняли мою позицию — украинским национализмом, радикализмом, «военной травмой», стремлением выстроить новую идентичность на разрыве с Россией и прочими глупостями.
Между тем, причина моей позиции — в приверженности многовековым традициям вольной русской журналистики и литературы. В 1863 году Александр Герцен писал о России — «опозоренной матери» палачей Польского восстания и клеймил «молчание рабов»: «Они, стоя в болоте польской крови, на грудах польских трупов, на пепле сожженных уездов, будут подзадоривать без того обезумевших солдат на месть — они будут доносить, клеветать, ругаться… А вы будете молчать?..
Вы должны говорить, чтоб мы … не краснели, как краснеет сын опозоренной матери…» . В 1968 году Александр Галич отреагировал на оккупацию Чехословакии строками:
Снова, снова — громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе:
— Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле!
Вопят прохвосты-петухи,
Что виноватых нет,
Но за вранье и за грехи
Тебе держать ответ!
За каждый шаг и каждый сбой
Тебе держать ответ!
А если нет, так черт с тобой,
На нет и спроса нет!
Я бы хотел еще раз это подчеркнуть: тебе держать ответ. Тебе, а не только власти и ее аморальным сторонникам. Без этого ответа не может быть выздоровления.
В 1989 году я был свидетелем выступления Андрея Сахарова по поводу оккупации Афганистана на первом съезде народных депутатов СССР. И когда позже я спросил у Андрея Дмитриевича, должен ли именно он брать на себя ответственность за преступления советского режима и подвергаться травле «агрессивно-послушного большинства», услышал простые слова — за это отвечает каждый из нас. Я это тоже запомнил.
Моя позиция — не украинская, а российская. Она продиктована теми же мотивами, которые двигали Герценом, Галичем, Сахаровым. Большая часть их современников — в том числе и якобы либеральных, а на самом деле отравленных шовинизмом или просто связанных с Охранкой и КГБ — их тоже не понимала и травила. Так что нам не привыкать.
Ну а то, что в столь тревожный для России час продолжателем традиций вольной русской журналистики оказывается украинский журналист — не вина, а беда России.