Почти уже понятно, что крушение было терактом.
С одной стороны, планировалась акция в поддержку агрессии в Сирии, а с другой — пропагандистская акция и подготовленный концерт «на костях Алеппо». Все как было в Пальмире. Но так как туда летели военные, значит, это был обычный рейс Минобороны и отчасти военная акция.
Сегодня то, что должно было выглядеть как победоносная война и доблесть российского оружия теперь выглядит как неуклюжая малоэффективная акция, связанная с пропагандистской компанией.
Совершенно новое воздействие на сознание граждан России. Такой вот очевидный облом. И хоть пропаганда и дальше пытается внушить нам, что мы должны проявлять сочувствие, но это больше не работает так, как раньше.
Может быть, впервые за последние несколько лет, заметная часть граждан России отказались сочувствовать этой варварской военной акции. Это еще не протесты на улицах, а пока что протесты в социальных сетях и битва в Фейсбуке, но тотальной скорби по поводу гибели пропагандистов и военных, которой добивалась пропаганда в прошлые случаи терактов или катастроф, больше нет.
И это совершенно новый и очень неожиданный результат. Ладно еще общество в Украине, но речь идет об обществе в России, которое своей частью отказывается сочувствовать варварству, даже обличенную в форму трагедии, катастрофы или теракта.
А Кремль, как всем уже ясно, не является созидательной силой, он решает один-единственный вопрос – собственное выживание. Выживание в условиях, когда оно невозможно, когда экономическая и политическая основа государства перестает существовать. Ведь оно находится в полной изоляции от всего остального мира и частично от своего собственного народа.
Эта ситуация более радикальная, чем во времена Советского Союза. Тогда не было такого противостояния и неприятия власти, была достаточно умеренная дискуссия о неэффективности государства, отсутствии продуктов, но такого горячего противостояния, которого российская власть добилась пропагандой, все-таки не было.
Пропаганда последних лет очень повысила градус конфронтации граждан с властью. Не думаю, что такая задача ставилась, но повышение тонов в дискуссии – безусловный тому результат. Пропаганда становится инструментом конфронтации внутри общества, серьезного разобщения российского общества и превращается в свою противоположность – она не консолидирует общество, как это нужно Кремлю, а разобщает его.