Вмиг забыли про величие, скрепы, «крымнаш».
Пофиг кто — бразильцы, мексиканцы, сенегальцы, тунисцы, поляки и кто угодно еще. Не, тут совершенно не моего ума огород — чужое тело чужое дело, я вообще поддерживаю пьянство и разврат всеми фибрами души во всех их проявлениях и только радуюсь празднику жизни и фейерверку гульбария — но если, скажем, логически я могу понять, зачем сбегать из великой прекрасной России к швейцарцам или немцам, то Бразилия с Аргентиной… Ну, фиг его знает. В прериях говядине хвосты крутить? Изучать историю фавел?
Но нет. Лишь бы куда. Лишь бы только из Сверхдержавии. Хоть в Сенегал. Посольство Туниса отчитывается о том, что у него гигантский валообразный скачок запросов о том, как свалить в Тунис.
Сборная Туниса, видимо, играет где-то в Саранске. Ну, в принципе, да. Если выбирать между Саранском и Тунисом, я бы тоже задумался.
Но не тут-то было. Русские строители великой духовной скрепной империи вдруг осознали, что они моментально очутились за бортом, оказавшись совершенно неконкурентносопособными в сравнении с любым пивным болелой из Мексики, проиграли сразу, априори, даже не выходя на поле, и взорвались духовным негодованием. «Ш**и», «Бл**и», «продажные подстилки», и мое самое любимое — «наши женщины».
Вот это «наши женщины» меня поражает каждый раз.
Вот у меня, например, моих женщин — ну, пять, наверное. Дочь, жена, мама, мама жены, сестра мамы жены, сестра жены. Всё, пожалуй. И то стопроцентно моя женщина, которой я имею право указывать, как жить и что делать, вообще только одна. И то только до того момента, пока ей не исполнится восемнадцать. Все остальные «мои» женщины обладают своей собственной свободой воли и «моими» их можно назвать только в том плане, что на мне лежит обязанность по обеспечению их материального благополучия, безопасности, веселого заливистого смеха и вообще счастья.
И если я х*еново исполняю эту часть своего контракта, то каждая из «моих» женщин имеет полное право сказать — да ну тебя в баню, занудный опасный нищеброд — и променять на Бразилию, Мексику и Аргентину. Хотя я надеюсь все же, что если это и случится, то это будет Скандинавия, или Швейцария, или Манхеттен. Ну, чисто для того, чтобы совсем уж не ронять собственный уровень самооценки.
Но не таков великодуховный житель Сверхдержавии.
Все сто милллионов — или сколько их там — женщин этой территории — его! Его персонально. Каждого из них. «Наши женщины». И он строго следит, чтобы не дай бог ни в одной из них не оказалась ни одна черная пиписька. Это же пи*дец, товарищи! Такую женщину надо сразу расстрелять, облить помоями, «Московский комсомолец» напишет про неё ублюдочную статью, назвав «шлюхой» и везде будет вот это вот колхозное «наши женщины».
Какие они вам ваши, дебилоиды?
Вот с какого перепою вы решили, что все женщины вокруг — ваши? Только потому, что твоя жопа родилась на одной грядке с ней? Вот какой болт какой-то х*р через пять лет решит, что моя дочь — «его женщины»? Ты, бл**ь, кто? Пошел на*уй отсюда.
Дееспособные независимые взрослые личности. Какие они на**р вам ваши…
И вот сидишь, читаешь про весь этот средневековый домострой, и думаешь — а хорошо, что меня все таки выперли из этой кунсткамеры православного шариата. И что моя-то теперь точно будет расти совершенно свободным человеком. И никакой великоскреп не будет орать, что она — «наши женщины» — и решать, с кем ей спать, как ей жить, в какой стране рожать.
Полная, стопроцентная идиотия этой палаты во всех деталях наилучшим образом высвечивается именно издалека.