Для Путина проект стал необходимостью.
Российскую аннексию Крыма планируют консуммировать 19-километровым мостом, который должен соединить Краснодарскую область России с крымским городом Керчь. Первая опора моста была закончена в этом месяце и стала символическим началом финальной фазы проекта, во многом объясняющего, как на самом деле функционирует путинская Россия – и как Россия функционировала веками, достигая неожиданных результатов благодаря хаотичным, непродуманным действиям.
Первыми мост через Керченский пролив попытались построить нацисты в 1943 году, создавая инфраструктуру для вторжения в Советский Союз. Личный архитектор и доверенный министр Гитлера Альберт Шпеер разработал и одобрил планы, и строительство стартовало как раз в тот момент, когда советские войска начали контрнаступление. Немцы разбомбили то, что успели построить, чтобы СССР не смог этим воспользоваться. Советы закончили мост в 1944-м, но он был временным, на деревянных опорах, и обвалился в 1945 году из-за ледохода.
С тех самых пор обсуждалась идея строительства постоянного моста. Длинные очереди на паром до Керчи показывали, что потребность в железнодорожном и автомобильном сообщении крайне высока. Россия и Украина договорились построить мост в 2008-м, но дорогой проект продолжал простаивать. Соглашение, достигнутое за месяц до начала Революции достоинства, было аннулировано новыми киевскими властями после аннексии Крыма.
Но для Москвы проект стал необходимостью. Вода, газовые трубы, железные дороги и шоссе – все это в Крыму зависело от Украины. Из-за чего вскоре начались проблемы, поскольку украинцы и проукраинские активисты среди крымских татар устроили блокаду поставок в Крым и взорвали линии электропередач на границе с Крымом – все при молчаливом согласии Киева. К тому же крымская экономика, зависимая от туризма, пострадала из-за отсутствия украинских отдыхающих и неспособности россиян добраться до полуострова.
Поэтому российская власть в спешке приступила к созданию моста. 384-миллиардный тендер, традиционно для РФ, выиграла компания Аркадия Ротенберга, бывшего путинского спарринг-партнера по дзюдо, – всего через две недели после того, как Крым провел свой фейковый референдум о присоединении к России в марте 2014 года. Фирма была частью Стройгазмонтажа, группы компаний, специализирующейся на создании газо- и нефтепроводов – бизнес, сделавший Ротенберга миллиардером.
Все это выглядело смешно. Стройгазмонтаж никогда не занимался строительством мостов. Более того, в январе 2015 правительство сократило бюджет на строительство до 212,5 млрд рублей – цены на нефть рухнули, и экономить приходилось даже на самых политически значимых проектах. Дедлайн, которого хотел Путин и который установило правительство – декабрь 2018 года, – казался нереальным. В нормальных условиях только дизайн и геологические исследования (на дне Керченского пролива есть тектонический разлом) заняли бы несколько лет.
Украинцы назвали проект моста фантазией или способом для осваивания государственных денег Ротенбергом. «Там невозможно построить мост, – отметил Роман Безсмертный, член Трехсторонней контактной группы, занимающейся переговорами по Донбассу, в марте 2016. – Россияне будут вбивать эти сваи десятилетиями. Единственный, у кого был реалистичный план строительства моста, – немецкий министр Альберт Шпеер».
Тем не менее Ротенберг взялся за дело. В интервью ежедневнику Коммерсант он сказал, что Керченский мост будет его последним большим проектом, чем-то, чем он хочет запомниться; он даже не будет пытаться на нем заработать. Из-за чувствительной природы проекта – это, в конце концов, вещественное доказательство того, что Россию заботит судьба Крыма и его жителей – Путин должен был испытывать уверенность в том, что его старый друг сможет выполнить данные обещания. Он также публично дал понять, что Ротенберг будет нести ответственность за проект. Фотографируясь со строителями на острове Тузла, президент подтрунивал над миллиардером: «Иди сюда, Аркадий, не прячься. Если что-то пойдет не так, ты будешь виноват».
В феврале российское правительство одобрило окончательный дизайн, который Ротенберг по большей части отдал на аутсорс, – и новую смету, сокращенную до 211,9 млрд рублей. Над ним работало до 800 инженеров и технических экспертов, в советской традиции гонки в стремлении уложиться в политически мотивированный дедлайн.
На видеопрезентации дизайн выглядит восхитительно, но здесь Ротенберг влез в штаны не по размеру. Ничего подобного этому мосту – самому длинному в России и, возможно, самому длинному мосту, совмещающему железную дорогу и шоссе, в Европе – еще не было построено. Дно Керченского пролива покрыто 50-метровым слоем ила. Дизайн основан на предположении, что каждая из 595 опор моста будет прочно стоять на пустых трубах, забуренных в морское дно под илом. 70-80-метровые сваи должны находиться под углом ко дну, чтобы их потребовалось меньше. Поскольку их придется сваривать из более коротких труб – ни одна российская фабрика не может произвести трубы нужной длины и ни один транспорт не в состоянии доставить такие трубы на место, – технические сложности, с которыми столкнутся строители, выглядят непреодолимыми. Более того, Ротенберг, попавший из-за связей с Путиным в санкционный список Запада, не смог приобрести достаточного количества забивочных машин, произведенных не в России.
В конце марта Ротенберг привлек единственную компанию в России, которая могла попытаться воплотить этот дизайн: Мостотрест. Эта советская институция, основанная в 1930 году, построила большую часть сложных российских мостов; и она не под санкциями, а значит, может приобрести необходимое оборудование. Приватизированная работниками в 1990-х компания не смогла справиться с долговым бременем, и в прошлом году 94% ее акций были консолидированы пенсионным фондом, которым владеет государственная железнодорожная монополия.
Сейчас большую часть работ по строительству моста должен выполнить Мостотрест. Как рассказал мне бывший высокопоставленный сотрудник Мостотреста, это история жизни компании – ее постоянно привлекают на последнем этапе проекта обладающие связями победители тендеров, когда осознают, что они могут потратить или украсть деньги, но работу выполнить не в состоянии. Компания взялась за ряд таких проектов в Москве после того, как проиграла несколько тендеров друзьям мэра. Теперь она во всеоружии приступила к строительству моста в Крым.
Как и гигантские инфраструктурные проекты для зимней Олимпиады в Сочи, крайне важный мост строится без какого-либо представления о реалистичных сроках, с серьезным политическим давлением, приятелем Путина на контроле финансов и при участии государственной компании, которой удалось сохранить частички своего советского наследия. При Путине страна не создала никаких новых технологий, кроме коррупционных. Инженерные таланты и технологии по-прежнему приходится раскапывать в компаниях времен СССР, чудом переживших бурные девяностые – и часто вновь национализированных.
Как и сотрудник Мостотреста, я верю, что мост рано или поздно построят. Это не произойдет ровно в дедлайн: железнодорожная часть теперь запланирована на 2019-й. Расходы, вероятно, будут превышены, и Ротенбергу, возможно, придется покрыть часть из собственного кармана. Путинская пропаганда будет петь оды героическим работникам и инженерам, занимающимся строительством, как делала в свое время советская пресса. Мост станет памятником путинскому проекту возрождения СССР и неприятным эхом проекта, который начали, но не смогли закончить нацисты.