По поводу визита Путина в Крым.
В годовщину аннексии Крыма и за несколько дней до своего «переизбрания» на царство президент Владимир Путин посетил Крымский мост. Эта поездка, ставшая как бы кульминацией сокращенного из-за неясной болезни предвыборного шоу главы государства, еще раз продемонстрировала: оккупированный и деградирующий Крым — это не просто главное, а единственное, что может Владимир Путин предложить своим избирателем. Но теперь, спустя четыре года после аннексии, стоит назвать вещи своими именами. Не просто Крым, а Крымскую войну.
Путин особо гордился тем, что оккупация Крыма получилась у него без смертей — российский правитель тогда воспользовался дезорганизацией украинского государства после бегства Януковича и других завербованных Москвой чиновников, а несколько убитых и замученных украинских военных и активистов были как бы не в счет. Но «мирная оккупация» привела к большой войне, которую историки вполне смогут назвать новой Крымской.
Вначале — нападение на украинский материк, для успеха которого Путин собирался поставить перед своей армией украинских женщин и детей. После — уничтожение других женщин и детей, сирийских, извергами за штурвалами путинских и асадовских самолетов. Затем — кибервойна с Соединенными Штатами, в политическую жизнь которых вздумали вмешаться амбициозные программисты в погонах. Теперь — химическая атака на Англию. Настоящее наступление зла, почуявшего запах крови. Наступление, которое продолжается на Крымском мосту. И может так случиться, что самые страшные битвы — еще впереди, что они станут главными событиями четвертого срока Владимира Путина.
В российской истории крымские войны всегда были такими — вначале патриотический угар, шапкозакидательство, вера в то, что удастся нагнуть цивилизованный мир. А затем кризис и позор, тяжелое похмелье, нелепые попытки выбраться из выгребной ямы, в которую который раз загоняют русский народ лживая власть и имперское чванство. И что этот кошмар всегда начинается именно в Крыму — это никакое не совпадение. О Крыме всегда вспоминают, когда больше нечего предложить кроме ненависти.